II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, цели и задачи, хронологические рамки, методологическая база, раскрываются: научная новизна, практическая и теоретическая значимость диссертационной работы.

В первой главе «Историографические и архивно-документальные аспекты изучения деятельности Коминтерна и его латиноамериканских секций (1919-1929гг.)» рассматриваются теоретические основы исследования, дается характеристика современного состояния историографии, анализируется источниковая база диссертации.

Уже в 1920-1930-е гг. появились работы, отражавшие важнейшие направления изучения латиноамериканского коммунистического движения, и были высказаны основные положения, повторяемые до сих пор. Авторами первых работ на эту тему были латиноамериканские политики, уделявшие первостепенное внимание взаимоотношениям коммунистов с Москвой, и стремившиеся доказать «антинациональный» характер компартий. Но уже в 1922 г. появилась работа анархо-синдикалиста Р. Саласара, выделявшаяся обширным фактографическим материалом.

Национал-реформистское направление историографии в 1930-е гг. было представлено основателем Американского Народно-революционного альянса (АПРА) В. Р. Айя де ла Торре, идеи которого развили Л.А.Санчес и А.Баэса Флорес, стремившиеся продемонстрировать преимущества теоретических постулатов апризма перед марксизмом. В 1930-е гг. опубликованы работы, идеологически обосновывавшие необходимость тотального вытеснения левого спектра с политической сцены Латинской Америки. Взывая к националистическим чувствам соотечественников, К. Сильвейра утверждал, что компартия в Аргентине создана иностранцами и «аргентинцами-ренегатами». К этому направлению можно также отнести работу исключенного из компартии США С. Нафта, ставившего на одну доску коммунистов и фашистов.

С другой стороны, были далеки от объективности книги и статьи, выходившие из-под пера партийных историков-коммунистов. Лишенные доступа к секретным архивным материалам, они не могли использовать и свидетельства участников событий, оказавшихся за бортом коммунистического движения, а когда такая возможность была, срабатывал «внутренний цензор» или официальная цензура, не позволяя выйти на свет фактам, оценкам, противоречившим канонической трактовке событий. Немногие же авторы, допущенные к архиву Коминтерна, оказывались в трагическом для исследователей тупике: зная документы, требующие изменения концепции, введения реальных персонажей, они были вынуждены прибегать к фигуре умолчания, игнорируя полученную ими информацию, или интерпретировать документы в угоду официальной традиции. Примером такого подхода является изучение истории компартии Кубы, даже не объявлявшей о планах подготовки обобщающего труда по истории «первой марксистско-ленинской партии» (т.е. периода 1925-1961 гг.), хотя все возможности для этого были. Применение такого подхода к изучению деятельности Коминтерна вело к схеме противостояния революционного марксизма-ленинизма с оппортунизмом, ревизионизмом, ренегатами, стремившимися извратить генеральную линию партий и международного коммунистического движения.

Фактологические бреши в историографии стали постепенно заполняться изданиями, увидевшими свет в 1950-1960-е гг. Р. Александер, признававший, что его выводы во многом построены «на предположениях и догадках», попытался найти более или менее адекватную замену документальной базе, впервые широко применив метод интервью. Хотя полученная информация позволила ему подойти к разгадкам некоторых сюжетов истории деятельности Коминтерна в Латинской Америке, искомого результата он не достиг.

Работы В. Альбы, как он отмечал сам, в значительной мере опирались на «собственный опыт» активиста испанской партии ПОУМ. Признавая коммунистическое движение в Латинской Америке «продуктом самобытного развития», происходившего «под ослепляющим влиянием русской революции», Альба объясняет восприимчивость латиноамериканцев к коммунистическим идеям их «романтизмом». Рассказывая о подлинных событиях, автор нередко основывался на недостоверных источниках и, не имея возможности перепроверить их документами, перемещал их участников во времени и пространстве, искажая тем самым суть. Тема деятельности агентов III Интернационала – центральная в книгах Р. Тревиньо, Р. Гарсия Тревиньо, Л. Сильвы. Р. Тревиньо практически всех известных ему иностранных радикалов, проживавших в Мексике, объявил «агентами Москвы». Основная идея книги Л. Сильвы состояла в том, что «политические агенты» установили строгий контроль над «появившимися стихийно» компартиями.

Т. Дрейпер, один из партийных историков КП США, после выхода из партии продолжил свои исследования уже с позиций резкой критики ее курса, в особенности в сфере международных связей. Ему удалось составить достаточно подробный перечень латиноамериканских миссий американцев – «агентов Коминтерна» и проанализировать работу Амстердамской коммунистической конференции и миссию М.Бородина в Новом Свете. Экс-генеральный секретарь КП Уругвая и экс-член ИККИ Э.Гомес после исключения из партии создал свою версию еe истории, подтверждающую собственный культ личности, полностью игнорируя интернациональную составляющую деятельности КПУ.

Значительное внимание изучению историй отдельных латиноамериканских компартий уделяли американские историки. Профессор Техасского университета К. Шмитт, указывая на усиление борьбы рабочих масс и идейное размежевание в рабочем движении Мексики как на предпосылку создания КПМ, само образование партии рассматривает исключительно как результат деятельности американских социалистов и М.Н. Роя. Д. Доновану образование компартии Мексики представляется исключительно результатом борьбы в Социалистической партии между М.Н.Роем и Л. Гэйлом. Д. Херман с критических позиций рассматривает сложившуюся в немарксистской историографии схему отношений III Интернационала с коммунистами Мексики в начальный период активности.

Выступая с позиций «позитивного антикоммунизма», профессор Калифорнийского университета Р. Чилкот признает влияние Октября 1917 г. на процесс проникновения марксизма в рабочее движение Бразилии, показывает формирование КПБ как процесс объединения марксистских групп при поддержке Бюро коммунистической пропаганды, компартий Аргентины и Уругвая, подчеркивая «абсолютное подчинение партии Москве».

Фалангист Х. Креспо Тораль обвинял эквадорских либералов в покровительстве теориям и практике марксистов, а Коминтерн – в «прямом вмешательстве». По его мнению, «дипломат дружественной страны Р. Рамос Педруэса» выполнил функции по объединению левых интеллектуалов Кито по указанию III Интернационала, очевидно считая, что и правительство Мексики выполняло волю Москвы, направляя его на работу в Эквадор.

Задачей М.Маркеса Фуэнтеса и О. Родригеса Араухо было выяснение причин раскола, «измельчания» левых сил Мексики. Основные выводы авторов, близких по взглядам к «новым левым», не отличались оригинальностью: искусственное происхождение компартии в стране, где не было условий для ее возникновения, экономическая и идеологическая зависимость от Коминтерна, которая вела к неэффективности усилий партии. При этом они отходят от своих предшественников, отмечая, что иностранцы «фактически и по праву руководили партией в первые годы ее существования», и показывая особенности стратегии и тактики КПМ, в значительной мере расходившиеся с установками Коминтерна.

Для Р. Пуиггроса, исключенного из КПА за поддержку «национального социализма» Перона, коммунизм – простое исполнение иностранных директив. Его восприятие руководства КПА как абсолютно сервильного по отношению к Коминтерну не отражает реалий аргентинского коммунистического движения 1920-х гг. Аргентинский троцкист Х.А.Рамос считал «подлинным столпом, подпиравшим КПА», иммигрантов из Восточной Европы, что превратило историю ее первого десятилетия в «лучшее доказательство ремесленнического, мелкобуржуазного, славянофильского характера коммунистической партии». Лидер боливийских троцкистов Г.Лора создал масштабное исследование истории рабочего движения страны, показав, в том числе, и подробности консолидации коммунистических групп, отмечая, что этот процесс был инициирован ЮАСКИ в 1928 г.

Значительный вклад в исследование характера, форм и методов интернациональных связей Коминтерна и его латиноамериканских секций внесли западногерманский ученый Б. Гольденберг и английский дипломат и историк С. Клиссольд, исследовавшие проблему с объективистских позиций. Опираясь на широкий круг источников, Гольденберг впервые подверг обоснованной критике «официальные» версии датировки основания компартий. С. Клиссольд впервые опубликовал ряд документов, сделавшие его книги важным для того времени источником анализа взаимоотношений латиноамериканских компартий и Коминтерна.

Для многих работ 1960-1970-х гг. (к примеру, Л.Агиляра, А.Авилы и Х.Гарсия Монтеса) характерно преувеличение значения деятельности «агентов Коминтерна». Серьезную попытку показать динамику истории международного коммунистического движения через биографии ее лидеров предприняли Б. Лазич и М. Драшкович, однако, ограниченность их возможностей привела к значительным фактическим ошибкам.

Книга венесуэльского историка М. Кабальеро – серьезная заявка на демонстрацию взаимоотношений Коминтерна и компартий Латинской Америки. Автор осветил работу некоторых структур III Интернационала, но этот анализ не стал систематическим и не позволяет судить обо всем механизме функционирования Коминтерна в Латинской Америке.

Если в 1920-е гг. еще появлялись работы авторов-коммунистов, в которых хоть как-то затрагивался механизм функционирования III Интернационала, то с начала 1930-х гг. практически все попытки анализа его деятельности сводились к оценкам идейной борьбы с врагами партийной идеологии. Из документов ИККИ в литературу были перенесены сектантские оценки видных деятелей коммунистического движения («рекабарренизм», «пенелонизм», «престизм», «мариатегизм»). Характерным стало замалчивание или неверная трактовка роли многих основателей и лидеров компартий, хотя еще в 1931 г. С.И. Севин отмечал выдающуюся роль Х.К. Мариатеги («видного марксиста», пользовавшегося «в стране большим авторитетом») в создании компартии Перу. Однако, именно в этот период были предприняты первые попытки проанализировать развитие революционного движения континента, в значительной мере послужившие основой для послевоенных исследований советских латиноамериканистов.

Эти негативные моменты отразилась на работе по изучению своей истории, проводившейся некоторыми партиями, создавшими исследовательские группы с участием ветеранов коммунистического движения. Авторы сознательно оставили анализ взаимоотношений секций III Интернационала с Москвой за пределами исследований. Из истории исчезли имена людей, олицетворявших коммунистическое движение, или же им были даны оценки как «предателей дела мирового пролетариата». В некоторых случаях давались односторонние характеристики роли руководящих органов и работников Коминтерна. Так, в книгах, подготовленных исследовательскими группами компартий Колумбии и Парагвая, отмечались «догматические тенденции» в работе ЮАСКИ. Парагвайские коммунисты обвиняли репрессированных в 1930-е гг. работников ИККИ Г. Скалова и А. Гуральского в пособничестве проникновению в партии провокаторов и исключению марксистских элементов. Не имея возможности восстановить историю своей партии по собственным архивам, которых ПКП не имела из-за многолетней работы в подполье, они обратились к архивам Коминтерна, однако, документы анализировались ими в своих интересах. Подобный подход на долгие годы оставался единственным в деле изучения истории парагвайской компартии и еe взаимоотношений с III Интернационалом.

Данная схема проявилась уже при первой попытке создания партийной истории самими коммунистами. Это было обусловлено участием в создании очерков истории КПА людей, одержавших победу в межпартийной борьбе (В.Кодовильи и Р. Гиольди) и временем их публикации (1947 г.). Но и почти сорок лет спустя в монографии Э. Корбье практически не рассматриваются контакты аргентинской компартии с Коминтерном.

Попытку отойти от сложившейся схемы предпринял У.З. Фостер. С одной стороны, лидер КП США в привычном духе проанализировал пути формирования компартий и развитие их борьбы против «антимарксистских течений»; с другой, отметил выдающуюся роль Л.Э. Рекаберрена и Х.К. Мариатеги в основании компартий Чили и Перу, что было в то время смелым отступлением от сложившейся в коммунистическом движении тенденции трактовать их деятельность как оппортунистическую.

Основатель БКП А. Перейра предал гласности некоторые эпизоды международных связей бразильских коммунистов в 1920-е гг., в том числе упомянул контакты с компартией Уругвая, Бюро коммунистической пропаганды, оказанной ими помощи в объединении марксистских групп Бразилии, о поездках делегатов КПБ в Москву.

Исследуя истоки коммунистического движения в Чили, Э. Рамирес Некочеа оценивает вхождение КПЧ в Коминтерн как в высшей степени позитивное.

Признавая роль предшественников в революционном движении 1920-х гг., бывший генеральный секретарь компартии Венесуэлы Х.Б.Фуэнмайор начинает отсчет времени формирования партии с деятельности «поколения 28 года», к которому принадлежит сам. Тенденция не замечать деятельность Г. Мачадо, С. де ла Пласы и др. в Венесуэльской Революционной партии, проводившуюся в контакте с Коминтерном и КПМ, и которую невозможно расценивать иначе как коммунистическую, характерна для большинства работ по истории КПВ. И коммунист Ф. Кей Санчес, и критик коммунизма Р. Александер предпочитают рассматривать исторический путь партии с 1931 г. – времени начала деятельности в стране «первой ячейки КПВ».

Лидеры компартий считали долгом отметить влияние III Интернационала на коммунистическое движение Латинской Америки, подчеркивали важность международной солидарности. Об исторической миссии Коминтерна писал генеральный секретарь Народно-социалистической партии Кубы Б. Рока. Заслугу Коминтерна в содействии строительству коммунистических партий, подготовке партийных кадров отмечали Первый секретарь ЦК КПУ Р. Арисменди и кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев.

Разоблачение «измышлений» и «гнусных фальсификаций воинствующих антикоммунистов», утверждавших, что международное коммунистическое движение, в том числе в странах Латинской Америки, управляется из Москвы», стало главной традицией марксистской историографии. Это означало, по сути, отказ от основополагающего принципа, положенного в основу самого существования всемирной компартии, с международной партийной дисциплиной, предусматривавшей и получение директив из центра, и обязанность исполнять эти указания, и определенные организационные и финансовые отношения между штаб-квартирой III Интернационала и его секциями. Попытки оспорить утверждения об единстве действий компартий, строящемся на «приказах из Москвы», приводило или к голословному отрицанию такой взаимосвязи, или к невольному подтверждению тезиса, подвергавшегося критике.

В некоторых компартиях взгляд на свой исторический путь стал меняться лишь в 1980-е гг. Первыми к необходимости пересмотра устаревших концепций партийной истории пришли мексиканские коммунисты. Надо упомянуть работу А.Мартинеса Вердуго и его коллег по Объединенной Социалистической партии Мексики, получивших доступ к фондам архива III Интернационала еще в 1970-1980-е гг., и использовавших ряд ценных сведений в книге, что сделало ее ценным исследованием истории компартии Мексики и ее связям с Москвой, не потерявшим значения до сего дня.

Проблемы коммунистического движения 1920-х гг. заняли одно из ведущих мест в послевоенных исследованиях Латинской Америки в СССР. А.М. Зорина в 1940-е гг. выдвинула ряд положений, которые легли в основу последующих исследований советских латиноамериканистов. В ее статье показаны различные пути формирования компартий. В более поздних работах, посвященных революционному движению Кубы, исследовательница отмечала большое влияние Коминтерна на развитие кубинского пролетариата.

Важное место в советской историографии занял анализ работы Первой конференции коммунистов континента. Советские авторы, отмечая творческий характер дискуссии на континентальном форуме, одновременно указывали на неточные, односторонние оценки значения различных социальных сил в революционных движениях.

Хорошим пособием стала статья Э.С. Дабагяна – первый историографический анализ истории латиноамериканского коммунистического движения. В работах В.И. Ермолаева предложены принципы научной периодизации латиноамериканского революционного движения, показаны особенности формирования некоторых компартий. Ученый отметил роль Л.Э. Рекабаррена, С. Катаямы, Х.А.Мельи в становлении компартий Аргентины и Мексики, показал некоторые формы интернациональных связей. Один из немногих исследователей, имевших доступ к документам архива Коминтерна, он допустил и серьезные ошибки, считая, например, компартию Аргентины первой секцией III Интернационала в Латинской Америке.

Существенную роль в освещении взаимоотношений III Интернационала с Латинской Америкой играют работы С.И. Семёнова, уделившего особое внимание первым контактам марксистов континента с В.И.Лениным в период деятельности Международного социалистического бюро. Его анализ рассмотрения проблем Латинской Америки Коминтерном в свете идей В.И. Ленина позволяет выделить некоторые ошибочные оценки VI конгрессом ситуации в Латинской Америке.

Советские исследователи В.М. Гончаров, В.И.Ермолаев, Ю.Н. Королев, Ю. Погосов, В. Штейнберг уделяли значительное внимание изучению биографий руководителей латиноамериканского коммунистического движения. Серьезным их недостатком был апологетический характер и дефицит информации об участии персонажей в интернациональной деятельности.

Серьезный вклад в изучение идеологического воздействия Октябрьской революции на радикальное направление латиноамериканского рабочего движения внес Б.И. Коваль, обобщивший и подвергнувший анализу фактический материал, что позволило представить картину формирования компартий, и сделавший попытку продемонстрировать степень идеологического влияния Коминтерна на его латиноамериканские секции.

В 1970-1980-е годы за рубежом появились работы, авторы которых с объективистских позиций оценивали важные аспекты истории компартий Латинской Америки, в том числе их международные связи. На основе обширного круга источников профессор Техасского университета Д.Ф.Даллес нарисовал широкую схему контактов бразильских коммунистов с Коминтерном и его региональными органами, которая сейчас в значительной мере подтверждается архивными документами. Примером взвешенного подхода стала работа мексиканского писателя П. И.Тайбо II по истории радикального левого течения в революционном движении Мексики.

В последние время предпринимаются попытки пересмотра роли некоторых исторических лидеров компартий, отстраненных от руководства в результате расколов и чисток. Х. Ориоло поставив задачу восстановить правду о месте группы «Чиспа» в истории КПА, разоблачить миф о руководящей роли В.Кодовильи и Р.Гиольди в партии, на деле попросту изменил оценки на противоположные, не взяв на себя труд доказать аутентичность новых выводов.

В 1970-1980-х гг. началось целенаправленное изучение характера организационных связей III Интернационала и его латиноамериканских секций, влияния мировой компартии на развитие коммунистического движения континента (работы Ф.Хрбаты, М.С.Давыдовой, С.И.Семёнова, Ю.Мотеса, Л.С.Хейфеца). Оно резко активизировалось с момента открытия документов архива Коминтерна; в 1990-х гг. к вышеуказанной группе исследователей присоединились также В.А.Казаков, Н.П.Калмыков, В.Н.Кутейщикова, Д.Спенсер, А.А.Щелчков, И.И.Янчук, В.Л.Хейфец.

В отечественной историографии новые подходы к изучению проблем взаимодействия и взаимосвязи советской внешней политики и деятельности III Интернационала, совмещения дипломатической деятельности и коминтерновской работы вызвали дискуссию в журнале «Латинская Америка». В начале научной полемики выводы базировались на известных источниках или предположениях, но обнаруженные уже в ходе обсуждения документы позволили придти к выводу о дуализме советской внешней политики и прямом участии некоторых советских дипломатов в деятельности III Интернационала в Латинской Америке.

Важный вклад в исследование проблемы механизма функционирования всемирной коммунистической партии в целом сделали Г.М. Адибеков, Э. Н. Шахназарова, К.К. Шириня, впервые составившие достаточно полную схему руководящих органов III Интернационала, показав характер их эволюции.

Работа ученых многих стран в архиве Коминтерна позволила в последние годы добиться важных результатов в исследовании биографий деятелей международного коммунистического движения. Положительной стороной этой работы является ее интернационализация. Ученые различных стран объединяют усилия для того, чтобы ускорить появление в свет биографических словарей. В новом ракурсе рассматриваются судьбы работников Коминтерна и партий в опубликованных в последние годы биографиях Л.К.Престеса, Х.А.Мельи, А. Гуральского, Б. Д.Михайлова.

Источниковедческие проблемы исследования. Исследуемая тема ставит ряд проблем источниковедческого характера, связанных с самим объектом исследования – не только результаты деятельности человека в виде исторических событий и явлений, но и формы и методы ее реализации во времени и пространстве. Эта исследовательская дилемма в полной мере отразилась и в глобальном споре марксистского и немарксистского течений в историографии, акцентировавших внимание либо на идеологических моментах, либо на организационных связях между коммунистами и штаб-квартирой Коминтерна. При этом участники дискуссии не имели возможности подтвердить их документально. Опубликованные материалы III Интернационала и аффилированных с ним организаций редко отражали противоречия по вопросам стратегии и тактики Коминтерна, и из них невозможно понять механизм принятия решений.