Противоположностью самореализации как онтологического акта укоренения человека в бытии выступает одиночество, выключенность человека, отчужденного от своей сущности, выражающейся в способности преодолевать эмпирическую ограниченность, из целостной системы взаимодействия с миром; «провисание» в бытии, в противовес укоренению в нем.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Концептуальные положения диссертации о сущности человека, его любви и самореализации как процесса укоренения в ценностном составе бытия значительно расширяют гносеологический горизонт проблемы человеческой самореализации, которая разрешается за счет введения вспомогательных контекстов: дискурсов родовой сущности человека, диморфизма и целостности человеческого бытия, смысла жизни и коэволюции человека с природой.

Результаты и выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, способствуют обогащению и дальнейшему развитию таких направлений научного поиска, как метафизика и экология любви, гендерная антропология, философия саморазвития и самореализации личности, теория коэволюции био- и ноосферы, социальная антропология, философия ценностей, экологическая педагогика.

Ряд конкретных аспектов исследования имеет непосредственный выход в практику образования и воспитания человека, формирования его социально-нравственных ориентаций, экологического сознания, диалогического мироотношения, способностей целостного и ценностного видения человеком мира и самого себя в этом мире.

Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при чтении лекций и проведении семинарских занятий по философии, этике, культурологии, религиоведению, психологии, педагогике и различных спецкурсов социогуманитарного цикла.

Апробация исследования. Отдельные положения диссертации излагались в выступлениях на международных, всероссийских, региональных конференциях, симпозиумах и конгрессах: на Российской научно-практической конференции «Социальные проблемы молодежи в условиях перехода к рыночной экономике и пути их решения», г. Уфа, 1993; республиканском симпозиуме с международным участием «Синектика духовности: традиционные и нетрадиционные подходы», г. Уфа, 1994; Российской научно-практической конференции «Правовой кризис в российском обществе и молодежь», г. Уфа, 1995; межрегиональной научно-практической конференции «Философия и социология образования на пороге XXI века», г. Екатеринбург, 1996; III международной научно-практической конференции «Принципы гуманизма – основа народной педагогики», г. Казань, 1996; Российской научно-практической конференции «Фундаментализация образования в современном обществе», г. Уфа, 1998; Всероссийской научной конференции «Социальная психология в периоды кризиса общества», г. Набережные Челны, 2000; межрегиональной научно-практической конференции «Городские башкиры: проблемы языка и культуры, здоровья и демографии», г. Стерлитамак, 2004; III международной научно-практической конференции «Культурные смыслы и качество современного образования», г. Ростов на-Дону, 2004; IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации», г. Москва, 2005; Всероссийской научно-практической конференции «Совершенствование воспитательной работы: проблемы и перспективы», г. Екатеринбург, 2005; международной научно-практической конференции «Этносоциальное образовательное пространство в современном мире», г. Стерлитамак, 2005; республиканской научно-практической конференции «Модернизация содержания образования в условиях сельской школы», Стерлитамак – Мраково, 2006.

Основные положения и результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в публикациях автора общим объемом 54 п.л., в том числе:

в четырех монографиях («Философско-антропологическая и теологическая парадигмы любви: на пути к единому человековедению», Казань, 2003; «Феноменология любви», Уфа, 2006; «Самореализация человека в мире», Уфа, 2006; «Самореализация личности: онтология, гносеология, аксиология любви», Москва, 2007);

в учебных пособиях и учебно-методических разработках по авторским спецкурсам «Философия любви в России», «Половое воспитание школьников», «Охрана материнства и детства», «Социально-нравственная ориентация молодежи», «История мировых религий», апробированным в учебном процессе в Стерлитамакской госпедакадемии в 1996-2005 г.г.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, включающих 6 глав (четырнадцать параграфов), заключения и списка использованной литературы, насчитывающего 530 источников. Общий объем диссертации – 330 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее теоретической разработанности, определяется методологическая основа исследования, выдвигается гипотеза, ставятся цель и задачи диссертации, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются его основные положения, выносимые на защиту, указываются сведения об апробации результатов исследования.

В первом разделе диссертации «Феноменология любви: содержание любви как явления бытия в форме знака, чувства и процесса пере-живания «Я»» представлена начальная ступень философского анализа любви – феноменологическая, поскольку сущность может быть постигнута лишь тогда, когда она является. Рассмотрение феномена любви как «само-себя-через-себя-раскрывающее», во всей его бытийственной полноте, в его жизненности, процессуальности и историчности, составило задачу этого раздела. Он представляет собой опыт теоретического осмысления проблемы определения содержания любви как феноменологического факта, акта, чувства: раскрыты необходимые составляющие любовного чувства, всего эмпирического богатства его содержания как целостного феноменального переживания самой жизни, осуществлена попытка сведения всего многообразия индивидуальных проявлений любви к единому принципу, воплощающему ее сущность.

Первая глава «История становления человеческой сексуальности и ее отражение в истории философской мысли» посвящена исследованию эволюции нормативно-ценностных моделей сексуальности в процессе становления человечества, особенностей любовно-эротической культуры взаимоотношений людей в пространственно-временной культурной матрице человечества, а также рассмотрению учений крупнейших мыслителей, претендующих на создание целостной инвариантной модели любви, которая, между тем, лишь отражала вышеуказанные особенности.

В первом параграфе «Эволюция человеческой сексуальности и культурных образцов любви» анализируются тенденции становления и развития индивидуализированного чувства любви в исторической практике сексуальных отношений мужчин и женщин. При этом автор исходит из признания необходимой связи указанного процесса с культурной трансформацией взаимоотношений общества и индивида и, соответственно, с изменением символической картины мира и образцов личностного поведения. Таким образом, исследование истории человеческой любви как феномена культуры осуществляется автором через изучение смены исторических типов мировоззрения, отражающего глубинную связь событий, фактов, явлений с их концептуализацией в мысли, языке, тексте.

Автор придерживается того мнения, что со становлением личностного начала во взаимоотношениях человека и общества происходят постепенная индивидуализация и «сентиментализация» сексуального чувства. По мере усложнения структуры чувственности, дифференцирования эмоционально-чувственных состояний человека, выделения в них духовной составляющей, формирования этико-эстетических критериев различения чувственных ценностных нормативов, происходит становление индивидуализированного любовного чувства, полового влечения не к человеку вообще, а к конкретному человеку, единственному и незаменимому, заслоняющему собой весь остальной мир. Эволюция человека, его самоутверждение в системе общественных отношений ведут к эволюции его любовного чувства по пути эволюции процесса конструирования чувственных оценок, выводящих человека за пределы биологической сенсорности к духовности, которая рождается в единстве телесного и душевного как модель этико-эстетического восприятия действительности.

Во втором параграфе «Историческая динамика темы любви в философской мысли» автор обращается к рассмотрению различных философских концепций, образующих так называемую философию любви и представляющих наиболее значительные этапы в истории ее развития. Научный интерес для формирования инвариантного конструкта любви представляют философские тексты, которые являют собой высокую степень систематизации феномена любви, классификации его разновидностей, включают категориальный анализ содержания любви, решение вопроса о ее природе и сущности, аксиологический анализ смысла и значения любви в человеческой жизни.

В истории философии представлены две тенденции в осмыслении феномена любви: 1) субстанционально-рационалистическая, для которой характерна трактовка любви как безличного принципа, субстанциональной основы бытия, в то время как в мире человеческом любовь предстает рационально-душевным механизмом постижения абсолютной любви; 2) экзистенциальная, в которой любовь выступает основополагающей формой существования личности, ее индивидуальной самоценности.

Первая тенденция берет начало от учения Платона, воспринявшего идею Эмпедокла о Любви и Ненависти как космических силах, лежащих в основании всего сущего, обеспечивающих его целостность и самодвижение. К этой ветви философии любви могут быть также отнесены рассмотренные нами учения христианских неоплатоников, в частности, Августина Блаженного, представителей средневековой арабо-язычной философии – Ибн-Хазма и Ибн-Сины, находившихся под влиянием идей Платона, немецкого мистика эпохи Возрождения Я. Беме. Всех их объединяет постулирование трансцендентной сущности человека, включенного в космическую целостность смыслопорождающими нитями любви: любви отводится роль механизма осуществления гармоничного мироустройства как основы мироздания.

Философы Нового времени ставят задачу обнаружения причины любви в самом эмпирическом человеке. Возросшая роль естествознания и интерес исследователей к структуре человеческой психики порождают особое восприятие любви как элемента человеческого сознания. В этом ключе рассматривается феномен любви в философии Р. Декарта, Б. Паскаля, Г. Лейбница. М. Монтень, Ф. Ларошфуко, Л. Вовенарг, Ж. Ламетри относят любовь к естественным потребностям человека и находят чувственное основание любви – наслаждение. Как видим, для философии Нового времени характерно низведение любви до уровня элементарного человеческого чувства. Только Б. Спиноза остается в рамках субстанционально-рационалисти-ческой парадигмы любви: идеал любви у него – это интеллектуальная любовь к Богу, то есть мыслительная деятельность, в которой и через которую человек сливается с универсумом.

Немецкая классическая философия в лице И. Канта, Г. Гегеля, И. Фихте выводит субстанционально-рационалистическое понимание любви на качественно новый уровень: любовь теперь определяется как принцип духовной деятельности, в которой осуществляется не только онтологическое воссоединение расчлененного на противоположности мира, но и индивидуально-личностная самореализация человека. Л. Фейербах, между тем, полагает любовь в качестве родовой человеческой сущности, усматривая ее источник в половых различиях мужчины и женщины. Как и у Л. Фейербаха, основанием построения теории любви у А. Шопенгауэра и Ф. Ницше выступает идея родовой сущности человека. Однако «родовое» у них отождествляется с «волевым», ведь человек, по сути, есть проявление воли как первоосновы бытия: здесь любовь – чисто физиологическое влечение, рассматривающееся в масштабе универсума как проявление мировой воли.

Теория любви З. Фрейда, наряду с теорией Платона, представляет собой отдельный этап в истории развития мировой концепции любви. В центре философского осмысления З. Фрейдом феномена любви стоит проблема бытия человека в мире, включенного в систему моральных и социокультурных связей, оказывающих воздействие на формирование внутреннего мира личности. З. Фрейд выявил внутренние движущие силы развития личности – это влечения, среди которых самыми значимыми, конечно же, являются сексуальные. Западная философия XX века, следуя традиции З. Фрейда, трактует любовь как единственно возможный способ достижения гармонии в человеке и в его отношениях с миром. Наиболее концептуально эта традиция понимания любви оформилась в экзистенциализме и философской антропологии, также рассмотренных нами в данном параграфе.

Русская религиозно-философская культура создала своеобразную метафизику любви, основанную на традиции христианского учения о сердце как духовном средоточии жизни человека. Формирование философии сердца и любви, в которой сердце выступает вместилищем разума и божественной мудрости, а любовь является лучшим способом постижения мира и человека, свидетельствует о принципиальной возможности слияния представленных выше парадигм.

Действительно, противоречивость проанализированных тенденций в понимании сущности и смысла любви не означает их несовместимости: противореча друг другу, они складывают единое ценностно-смысловое пространство человеческой любви, вырисовывая многочисленные грани этого целостного феномена, лежащего в основании бытия. По утверждению автора, подобная противоречивость теоретических конструкций образа человека и его любви, внутренне целостных и непротиворечивых, свидетельствует об антиномичности самой любви, что, в свою очередь, служит свидетельством ее принадлежности к предельным основаниям бытия. Именно поэтому любовь изначально таинственна, мистична, будучи выражением интуитивно-личностного начала миростановления, интимным переживанием высших смыслов и ценностей бытия. Несмотря на различия между анализируемыми теориями в понимании сущности и смысла любви автор считает возможным и вполне корректным конструирование на основе проведенного анализа некой общей философской концепции любви.

Так автор подходит к проблеме определения содержания любви (через его архетипическую представленность в качестве концепта «любовь» в рамках специфической русской ментальности), места любви среди других экзистенциалов в составе человеческого бытия и, таким образом, к проблеме выявления инвариантных сущностных характеристик любви. Решению этой задачи подчинена логика написания второй главы настоящего раздела – «Семантический и категориальный анализ любви».

Первый параграф «Семантико-этимологический анализ русского концепта «любовь»» строится на логическом допущении автором того положения, что все понятия предельной степени обобщения, такие как Бог, Любовь, Истина, Благо, Жизнь, Смерть и т.п., являют собой только символы, открытые для индивидуализированной смысловой интерпретации. В качестве предельных оснований мироздания они не могут выводиться из каких-либо других, более общих понятий; отсюда их не-о-предел-енность, бесконечность, которую сложно выразить в одномерном пространстве понятийной логики. И все же, поскольку понятия предельной степени общности отражают единство знака и бытия, согласно принципу единства архетипа и бытия, автор считает необходимым постижение явлений духовно-ценностного порядка начинать с осмысления бытийственности Слова, с семантико-этимологического анализа, в рамках герменевтического метода, способствующего самораскрытию смысла понятия и его субстанциональной основы, сущности. Задача первого параграфа второй главы состоит в установлении необходимых содержательных компонентов русского концепта «любовь» для выявления содержания самого феномена любви.

Концептуальному анализу подверглась так называемая философия Русского Эроса – гуманитарная мысль России конца XIX – начала XX в.в. Для адекватного исследования текстов автор применяет методику, признаваемую специалистами наиболее оптимальной – это методика лингвосмыслового анализа: она заключается в формировании внутри текста как единой системы функционального ряда однопорядковых смысловых единиц, объединенных в микросистемы на основе их ассоциативного родства с системообразующим словом «любовь»; при этом речь может идти как о смысловых эквивалентах основного концепта (его идентификаторах или конкретизаторах), так и о его оппозициях (через противопоставление с которыми определяется содержание исследуемого концепта).

Выявление концептуального значения слова «любовь» посредством обращения к философским источникам автор дополняет исследованием его семантического значения на основе анализа лексикографических текстов (словарей и справочников русского языка). Этимологически слова «любимый», «любый» производны от слова «любой». Автор настаивает на том, что здесь имеет место отражение в знаковой форме холономического принципа организации Универсума, согласно которому каждая значимая единица бытия (в частности, человек) эквивалентна целому и, следовательно, изначально наделена безусловной ценностью. Потому каждый человек (любой, всякий), будучи не просто частью мироздания, а макрокосмом в микрокосме, бесконечной точкой проявления мира, его «самотворящей проекцией», заслуживает участи быть любимым, то есть возвращенным в целостность бытия, которое и есть Любовь.

В параграфе представлен этимологический анализ таких лексических единиц, как ненависть, неприязнь, ревность, зависть, равнодушие, через оппозицию с которыми определяются семантические характеристики любви. В частности, если ненависть – это нежелание видеть объект не-на-висти; нежелание находиться рядом с объектом не-при-Я-зни, то выявляется еще один ряд содержательных признаков русского концепта «любовь»: страстное желание добра объекту любви, неодолимое желание постоянно видеть, соприсутствовать в любимом. Любовь признается не только индивидуализированным половым чувством, аффектом, эгоистически замкнутым на субъективности «Я»: здесь речь идет о нравственной составляющей любовного чувства, действия, отношения, в котором значительное место занимает желание творить добро, способствовать становлению мира и согласия.

Итак, анализ полисмыслового содержания концепта позволил сделать вывод о закрепленности в русской ментальной традиции следующих важнейших семантических признаков понятия «любовь», образующих сущностный инвариант, константный при различных производных словообразованиях:

1. Любовь как чувство полового (душе-телесного) влечения к другому человеку, жажда слияния с ним в единую плоть и душу. В таком случае, словами-«идентификаторами» любовного чувства будут выступать влюбленность, страсть, а словами-«конкретизаторами» – дружба, одиночество, секс, счастье, страдание, ревность и т.п.)

2. Любовь как процесс выхода человека за границы обособленного эмпирического «Я» к трансцендентной реальности другого «Я». Это сущностное семантическое значение понятия «любовь» порождает произ-водные значения следующих слов-«партнеров» любви: трансцендиро-вание, единение (идентификаторы любви) и смыслосозидание, самореа-лизация, творчество, забота, понимание и т.п. (конкретизаторы любви).

Выявленное наличие общего семантического значения различных словообразовательных форм с корнем -люб- свидетельствует о сущест-вовании некоего инварианта любви – сущности, которую можно ухватить через ее феноменологическую явленность и устойчивую закрепленность в сознании, языке в качестве концепта, поскольку «постоянство архетипов поддерживается постоянством инвариантов».1

Место второго параграфа второй главы «Категориальный анализ понятия «любовь» и его «контекстуальных партнеров»» в общей структуре работы определяется тем, что категориальный уровень исследования феномена любви помимо осуществленного в предыдущем параграфе определения существенных признаков семантического значения концепта «любовь» предполагает выделение особенностей любви через сопоставление с однопорядковыми явлениями, с которыми любовь находится в парадигмальных отношениях. Поскольку любовь служит выражением творческой энергии жизни, она бытийственна, антиномична, как и само бытие, постольку анализ категории «любовь» будет неполным без анализа содержания и смысла аффективных «спутников» любви, ее смысловых «эквивалентов» и оппозиционных «партнеров». Речь идет о таких рядоположенных с любовью явлениях, как влюбленность и симпатия, дружба и ненависть, нежность и вожделение, доверие и ревность, счастье и страдание, свобода и необходимость, интимность и смысл жизни. Это целостный ряд так называемых «бытийных понятий» (Д.А. Нуриев), тесно связанных с самой сущностью человеческого бытия и, следовательно, с любовью.

Через эту связь выявляются особенности любви в ряду смежных с ней явлений. Но для полноты картины сущности любви, границ ее существования, автором осуществляется поиск того элемента в системе бытийственных связей, который выступает антонимом любви. Словарные определения в русском языке в качестве смыслового антонима к любви предлагают понятие ненависть, но автор с этим не согласна: ненависть, также как и ревность, подозрительность, порою может составлять содержание амбивалентного любовного чувства. Скорее, антиподом любви следовало бы считать зависть как одну из форм проявления злобы, желания навредить, причинить боль и страдание. Любовь категорически исключает зависть: Другой в глазах любящего – «или божественное создание или демон, а демонам и богам завидовать нельзя» (Ф. Альберони).

Необходимость выявления содержания категории «любовь» требует обращения к существенным, закономерным связям и отношениям действительности, конституируемым данной категорией. В нравственном срезе человеческого бытия наиболее существенным является отношение «Я – Ты» и синтезирующий компонент «Мы», подлинным выражением которого выступает Любовь. Любовь здесь предстает нравственной способностью человека выходить за пределы обособленного «Я» и принимать безусловную ценность бытия Другого. В биолого-психологическом срезе – это отношение «Мужское – Женское», осуществляемое через пол. Пол, в свою очередь, становится атрибутивным свойством любви, отражая существенное для нее ощущение недостаточности, пол-овинчатости, закономерное стремление к пол-ноте, целостности. В онтологическом срезе мы выявляем наиболее существенное и необходимое отношение «Сущее – Бытие», в котором последнее, будучи Истинно-Сущим, раскрывается в творческом акте человеческой свободы. Свобода выступает здесь как Любовь – способ актуализации потенции бытия, прорыв к подлинности, истинности бытия мира и человека. В аксиологическом срезе бытия прослеживается отношение «Абсолют – Мир», реализуемое через духовность. В этом смысле любовь сопряжена также с духовностью как способность человека трансцендировать за границы наличного эмпирического бытия к высшим безусловным смыслам и ценностям.

Таким образом, значение категории «любовь» в различных сферах реальности неизменно отражает тенденцию трансцендирования наличного, ограниченного, несовершенного бытия (сущего) к целостности, полноте совершенству, подлинности истинно-сущего, запредельного, своего рода «утерянному раю», бесконечности.

Несмотря на многоликую изменчивость феномена любви в нем есть определенные сходства и повторения, закономерности, на основании которых автором предпринята попытка сведения всего содержательного богатства любви к единому понятию, воплощающему устойчивую неизменную сущность. В этом параграфе, на основе проведенного концептуального, семантико-этимологического и категориального анализа, автором разработано операционное определение любви, окончательные контуры которого выстроятся лишь к завершающему этапу исследования.

Итак, из сопоставления содержания любви с содержанием однопорядковых с нею явлений, так называемых аффективных «спутников» любви, в параграфе определены следующие сущностные инвариантные признаки любви: 1) признание безусловной положительной ценности другого человека; 2) стремление к единению, целостности через духовно-телесное слияние, заложенное в человеческом естестве; 3) самораскрытие собственной подлинной сущности человеком, потенциальных возможностей его совершенствования; 4) вечность и непрерывность любви; 5) внеразумность и внеморальность любви; 6) антиномичность любви; 7) предельная индивидуализированность любовного чувства; 8) утверждение собственной ценности, неповторимой индивидуальности «Я»; 9) обожествление, идеализация объекта любви до восхождения к высшим абсолютным ценностям.

Исходя из этого автор заключает, что любовь представляет собой интимно-личностное отношение между двумя человеческими существами, основанное на признании самоценности бытия Другого, который, в свою очередь, актуализирует ценность Я и, будучи для Я безусловной абсолютной ценностью, тем самым утверждает и само Я в ценностном составе бытия. Это отношение основано на чувстве душевно-телесной слитности, целостности Я в его связях с другим «Я», с мировым сообществом и Вселенной.