Целью исследования является определение того, возможно ли слияние англо-американского и романо-германского типа судопроизводства или доминирование (преобладание, подавление) одного типа над другим либо сохранение глубоких межтиповых различий, а также того, в каких направлениях должен развиваться российский уголовный процесс в сравнительно-правовой перспективе. Достижение поставленной цели предполагает решение таких задач как теоретическое обоснование необходимости использования в сравнительно-правовом исследовании сочетания типологического (как эталонно-правового), ценностно-правового и модельного (уголовно-политического) подходов; формулирование общих для всех сравниваемых стран уголовно-процессуальных стратегий и условий их совместимости; выявление ценностей, объединяющих и разделяющих сравниваемые разновидности уголовного процесса; установление сходных и отличных способов удержания (защиты) этих ценностей; оценку значимости общих уголовно-процессуальных стратегий для сближения национальных уголовно-процессуальных систем и развития российского уголовного процесса.

Методологической основой исследования служит сравнительный метод, необходимо предполагающий диалектическое изучение правовых систем. Сравнительный метод сочетается с другими общенаучными и специальными методами познания: формально-логическим, системно-структурным, историко-правовым и т.п.

Методика исследования предполагает межсистемное, кросснациональное, теоретическое микросравнение (изучение специфических характеристик уголовно-процессуального права пяти правовых систем, относящихся к разным правовым семьям, в научных целях) с использованием элементов макросравнения (сопоставление базисных характеристик правовых систем в пределах разных правовых семей), внутрисистемного сравнения (сопоставление правовых систем в пределах одной правовой семьи) и функционального (практического) сравнения. Приемы сравнительного анализа: концептуальный, проблемный и текстуальный. Исследовательские подходы: типологический, ценностно-правовой и модельный.

Теоретической базой исследования явились результаты теоретических исследований в области философии, социальной теории, конфликтологии, сравнительного правоведения, общей теории права и государства, а также криминологии, уголовного права и уголовно-процессуального права.

Правовой и информационной основой исследования выступили законодательство сравниваемых стран (уголовно-процессуальное и уголовное) и прецеденты, их описания в трудах крупных отечественных и зарубежных специалистов, а также справочные материалы.

Эмпирическую базу исследования составили статистические данные о состоянии преступности и борьбе с ней в сравниваемых странах, данные опросов работников российских правоохранительных органов (всего – 400 чел.), в том числе данные, полученные методом скрытого интервьюирования (18 чел.) и методом решения казусов – (105 чел.). Кроме того, использовались результаты анкетирования адвокатов (140 чел.), осужденных (175 чел.), потерпевших (250 чел.), граждан, не являвшихся участниками уголовного процесса (123 чел.) и студентов-юристов (89 чел.), а также наблюдения судебных процессов (191). В диссертации также нашли отражение правозащитная деятельность автора, а также его опыт по правовому консультированию практических работников по конкретным уголовным делам (29).

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на монографическом уровне производится оценка сходств и различий уголовного процесса западных государств и России, основанная на целостном сравнительно-правовом исследовании, опирающаяся на широкое понимание права и учитывающая формально-правовые позиции и объективные предпочтения (притязания) участников судопроизводства в уголовно-политическом контексте. В диссертации разрабатываются критерии сравнения типологически и национально различающихся друг от друга видов уголовного процесса; обосновываются теоретические положения, характеризующие возможности и пределы сближения этих видов в рамках англо-американской (общее право) и романо-германской (континентальное право) правовой семьи; доказывается тезис о недопустимости масштабных заимствований из континентально-правовой (германской и французской) уголовно-процессуальной системы в англо-американскую, и наоборот; раскрывается опасность подобных заимствований для российского уголовного судопроизводства, грозящих ему разрушением собственных правовых основ; определяется принадлежность отечественного процесса к романо-германскому типу и, в этом смысле, вероятность его максимального сближения с германским и французским судопроизводством, а также сглаживания расхождений с английским и американским судопроизводством через единые международно-правовые стандарты и принципы; выявляются общие тенденции развития уголовного процесса (вне прямой зависимости от его типа) и общая закономерность уголовного-политического сближения его национальных видов.

Новизну диссертационного исследования определяют следующие положения, выносимые на защиту:

Существующий в теории традиционный типологический подход не способен дать объяснение современному состоянию уголовного судопроизводства и нуждается в модификации. Сравнение, проводимое в его рамках, является, по сути, механистическим или формально-процессуальным, абстрагирующимся в определенной мере от отраслевой конкретики, принимающим во внимание доктрины, сформировавшиеся в предшествующий исторический период и сохраняющиеся в силу правовых традиций. Поэтому он нуждается в модификации, когда в пределах одной правовой традиции (западной, например) отбираются образцы (эталоны), в качестве которых выступают судопроизводства отдельных стран. В западном праве речь идет об английском (и его американском варианте), германском и французском уголовном процессе, обладающем общепризнанной исторической значимостью и влиятельностью. По этим «эталонным» видам судопроизводства типизируются и классифицируются другие национальные процессы, изучается их сближение и расхождение, и/или сближение и расхождение уголовно-процессуальных систем стран континентального и общего права. Такой подход обращен к актуальному состоянию права и может быть назван эталонно-правовым.

Изучение актуального состояния права требует обращения к формообразующим элементам уголовного процесса (внешней форме и структуре) для анализа сходств и различий и его содержательным ценностям для выявления и объяснения важнейших исторических исходов его (уголовного процесса) развития: сближения, слияния, расхождения. Это предполагает привлечение сопоставимых данных (по сравниваемым странам) на двух уровнях: сравнение национальных видов уголовного процесса в целом и сравнение отдельных элементов этих видов процесса. Причем выделяемые на первом уровне базовые уголовно-процессуальные ценности должны использоваться для объяснения связей между элементами уголовного процесса на втором уровне, когда существование различных национальных видов уголовного процесса выступает в качестве необходимой предпосылки сравнительно-правового исследования, а интерпретируемые явления сравниваются в концептуально преобразованном виде. Такой подход может быть назван ценностно-правовым.

Обращение к ценностям и элементам уголовного процесса в свою очередь вызывает необходимость в построении его модели как инструмента для сравнения, когда судопроизводство рассматривается в качестве объективной правовой реальности, в которой цели, принципы и функции выступают в роли соорганизующего, упорядычивающего и структурирующего начала, отражающего совместность деятельности различных субъектов в широком уголовно-политическом контексте. Такой подход именуется модельным.

С точки зрения модельного подхода уголовный процесс — это соорганизованная, многоуровневая, совместная деятельность субъектов (участников) уголовного процесса, обладающих правовыми статусами и играющих (исполняющих) правовые роли, объединенная общими целями, принципами и функциями, выражающими отношения государства, общества и отдельных граждан к преступности и борьбе с ней. В таком случае модель уголовного процесса есть концептуальное выражение его осуществления на практике (или иначе — уголовно-процессуальная стратегия), определяющее суть уголовной политики в области уголовного процесса.

В целях сравнительного анализа с позиций всех трех обозначенных подходов следует выделить шесть основных стратегий (общих моделей), тесно связанных с уголовной политикой современных государств: защиты прав и свобод обвиняемого, уголовного преследования, социальной поддержки обвиняемого, социальной поддержки потерпевшего, рациональности и эффективности уголовного судопроизводства, примирения. Каждая из этих моделей обладает определенным набором признаков, отражающих ту или иную идеологическую или политическую перспективу вне зависимости от формально-правового контекста.

В уголовно-политическом отношении процессуальные стратегии вполне согласуются между собой (хотя практически могут вступать в столкновение друг с другом), если рассматриваются в качестве общегосударственных инструментов, призванных обеспечить потребности общества в сдерживании преступности и контроле над ней, возмещении убытков от нее и предупреждении совершения новых преступлений (т. е. являются уголовно-политической реакцией на преступность); осуществляются путем чередования, усиления одних и ослабления интенсивности других, расширения или сужения сферы своего применения и т. п. в зависимости от конкретной социальной ситуации; направлены (вне зависимости от субъективных нужд и притязаний) на достижение общих социально-интегративных целей публичного реагирования на преступления, обеспечения справедливости (меры социального согласия) и поддержания баланса интересов между потерпевшим (жертвой) и обвиняемым (преступником).

В сравнительно-правовом отношении согласованность и совместимость названных стратегий зависит от того, как и с помощью каких средств и способов (типологически правовых и/или национально-правовых) они реализуются в деятельности основных участников судопроизводства — органов государства, обвиняемых, потерпевших, общественности (местных сообществ). Эти средства и способы определяются функционально (путем предписывания определенной функции и соответствующих им прав и обязанностей), производны от целей, за каждой из которых стоят какие-то актуальные интересы (притязания), достигаемые в условиях, заданных общими принципами уголовного процесса. По целям и принципам уголовный процесс сравниваемых стран, главным образом совпадает, по функциям – в основном разделяется в типологически правовом отношении. Совпадение определяется процессом уголовно-политического сближения уголовного судопроизводства современных государств, разделение – сохранением глубоких межтиповых различий.

Эффективность борьбы с преступностью, уровень защиты прав и свобод человека не находится в прямой зависимости от функциональных типовых (англосаксонский и романо-германский тип) либо видовых (германский, французский вид) различий. Обе системы сориентированы на соблюдение и защиту прав человека, требующих надлежащей правовой процедуры (процессуальной справедливости), и на контроль над преступностью, требующий обнаружения истины и наказания преступников (материальной справедливости).

Российский уголовный процесс по своим функциональным характеристикам является континентально-правовым и ближе всего к немецкому и французскому судопроизводствам (следственность и иерархичность), структурные и функциональные особенности которых были заимствованы и творчески переработаны на протяжении двух прошедших столетий. Наличие англосаксонского (по типу) института суда присяжных на тип системы не влияет. Изменение типовой принадлежности отечественного судопроизводства в результате масштабных правовых заимствований равнозначно потере национальной идентичности.

Развитие уголовного процесса в России происходит на собственной исторической основе с учетом международно-правового опыта. Наиболее значимые заимствования, осуществленные в ходе судебно-правовой реформы, касаются области прав человека и суда (стандарты правосудия, общепризнанные принципы, судебный контроль в стадии предварительного расследования и суд присяжных). Все они находятся в процессе адаптации и сами по себе деструктивного влияния на практику не оказывают. Российский уголовный процесс в новых прямых правовых заимствованиях не нуждается, но существует объективная потребность в использовании опыта реализации общих уголовно-процессуальных стратегий.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в его ходе был решен комплекс сравнительно-правовых проблем, разработана научная база для дальнейшего изучения уголовного процесса сравниваемых стран, полученные результаты внесли вклад в исследование процессов правовой интеграции современных государств.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что обосновываемые в ней положения, выводы и рекомендации могут быть использованы (учтены) в правотворческой деятельности, при оценке реформы российского уголовного судопроизводства, а также планировании будущих реформ.

Апробация и внедрение результатов исследования выразилась в том, что результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в монографиях, пособиях и других печатных работах, а также в подготовленном к изданию и рекомендованном Министерством образования РФ для студентов юридических вузов учебнике. Общее число изданий, опубликованных автором по теме диссертации – 58 (объем личного участия – 79, 6 п.л.), в том числе в период докторантуры – 25 (объем личного участия – 43,9 п.л.), включая 2 монографии, 1 научно-практическое издание, 1 учебное пособие, 18 научных статей, научных докладов и тезисов, 2 учебно-методических пособия. В изданиях, рекомендованных ВАК, опубликовано 5 статей, за рубежом – 3 статьи.

Отдельные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского государственного университета, кафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности Томского государственного университета и кафедры уголовного процесса Федерального сибирского университета, а также международных (6), всероссийских (1) и региональных (4) научно-практических конференциях, в том числе в период докторантуры – на 4 международных и 1 всероссийской конференции.

Материалы диссертационного исследования использовались при проведении научно-практических занятий с судьями, прокурорами и адвокатами (г. Красноярск: 2001 – 1, 2002 – 2, 2003 – 4, 2005 – 1; г. Санкт-Петербург: 2003 – 1, 2004 – 1). Они внедрены в учебный процесс юридического института Федерального сибирского университета, юридического института Томского государственного университета, Юридического института (г. Санкт-Петербург) по курсам «Уголовный процесс» и «Правоохранительные органы», спецкурсам «Сравнительное уголовно-процессуальное право» и «Защита личных прав и свобод в уголовном процессе США», а также рекомендуются студентам для дополнительного изучения на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.

Структура диссертации: введение, четыре главы и заключение, библиографический список и приложение.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются степень разработанности избранной темы, объект и предмет изучения, его нормативная, информационная и эмпирическая база, формулируются цели и задачи, методология и методика их достижения, излагаются выносимые на защиту положения, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, а также их апробация.

Глава первая «Теоретические основы сравнительного изучения уголовного процесса западных государств и России» представляет собой теоретическую базу исследования. Она состоит из трех параграфов.

§ 1. «Типологический подход к сравнительному изучению уголовного процесса западных государств и России: основные типологии».

Разновидности уголовного процесса в Англии и Уэльсе, США, Германии, Франции и России представляют собой конкретные правовые реальности, сложившиеся в результате длительной исторической эволюции. На теоретическом уровне сравнения они типизируются путем выделения общих существенных признаков и классифицируются путем распределения по родственным группам на основании типичных сходств и различий.

Можно выделить несколько основных типологий (типологизаций) уголовного процесса: сравнительно-исторические и сравнительно-правовые.

В сравнительно-историческом подходе предлагалось делить уголовный процесс по этапам его исторического развития на частно-обвинительный (активные стороны и нейтральный пассивный судья), розыскной (активный суд, обвинитель — доноситель, обвиняемый — объект исследования для суда, тайное письменное производство, допустимость пытки, формализм и мелочность правил), состязательный, или смешанный (сочетание розыскных и состязательных начал). Однако данное деление вступает в явное противоречие с современными теоретическими представлениями ученых сравниваемых нами стран, согласно которым английский суд, например, с неизбежностью является выразителем правительственных интересов (J.A.G. Griffiths и др.), а германские и французские прокуроры и защитники служат интересам правосудия в той же мере, что и независимый от произвола сторон суд (L. Heinze, A. Vach, J. Pradel и др.).

Альтернативная данному делению историческая типология М.А. Чельцова-Бебутова (рабовладельческий, феодальный, буржуазный и социалистический типы), будучи чрезмерно идеологизированной, также не смогла отразить того, что существовало в действительности, хотя и не потеряла своего научного значения в силу указания на взаимосвязь права и форм его реализации с экономическими, политическими и иными конкретно-историческими условиями.

В связи с этим обращает на себя внимание появление в современной литературе ряда типологий, так или иначе объясняющих смену исторических типов уголовного процесса (или указывающих на нее) с новых (не вульгарно классовых) социально-теоретических позиций (Ю.В. Мещеряков, С.Д. Шестакова, А.В. Смирнов).

Сравнительно-правовые типологии предельно идеализированы и используются для характеристики современных форм уголовного судопроизводства. Данные в вариациях — обвинительный и состязательный, розыскной (инквизиционный, следственный) и состязательный («процессуальный»), — они как бы встраиваются в более широкую типологию правовых семей, когда соответствующие идеальные типы процесса рассматриваются как модели, используемые для анализа какой-либо группы родственных процессов: общего и континентального (романо-германского) права, общего, континентального и социалистического (так называемое двух- и трехстороннее деление) (J. Hatchard, B. Huber, Дж. Флетчер, Л. Бартон, О.Б. Семухина и др.). Таким путем указанные ученые строят свои идеальные модели и проводят типологизацию уголовного судопроизводства, имеющую более современные аналоги и не допускающую смешения сравнительно-исторической и сравнительно-правовой классификаций. Однако выводы этих авторов по ряду моментов также вступают в противоречие с действительностью.

Появление вышеприведенных трактовок закономерно. В силу ряда причин «классическая» интерпретация не способна дать объяснение современному состоянию уголовного судопроизводства. Во-первых, она предполагает анализ сравниваемых процессуальных систем, главным образом, на нормативно-правовом уровне, вне социального (прежде всего уголовно-политического) контекста. Сравнение проводится, по сути, механистически или формально-процессуально. Во-вторых, в качестве оснований деления на рассматриваемые типы процесса берутся, в первую очередь, те, которые проявляют себя на уровне соответствующих им правовых семей, т. е. на более общем уровне, абстрагирующемся в определенной мере от отраслевой конкретики. Как следствие — неизбежность потери каких-то существенных для того или иного типа судопроизводства признаков и ограниченная возможность обнаружения всех тенденций по его изменению. В-третьих, во внимание принимаются доктрины, сформировавшиеся в предшествующий исторический период и сохраняющиеся в силу правовых традиций (например, теория преимущественно частно-исковой природы английского процесса или отсутствия правового спора в германском и французском процессе), при этом не используются или недостаточно используются достижения смежных юридических наук. В результате, в частности, в англосаксонском типе без внимания остается досудебное производство, существенное сокращение сферы применения состязательного метода (суда присяжных), а в романо-германском совсем не учитывается или лишь частично учитывается реальное расширение состязательных (конфронтационных) начал.

Сказанное, по нашему мнению, обусловливает необходимость еще одного типологического подхода. Он может быть назван эталонно-правовым, когда в пределах одной правовой традиции (западной, например) отбираются образцы (эталоны), в качестве которых выступают судопроизводства отдельных стран. В западном праве речь идет об английском (и его американском варианте), германском и французском уголовном процессе, обладающем общепризнанной исторической значимостью и влиятельностью. По этим «эталонным» видам судопроизводства типизируются и классифицируются другие национальные процессы, изучается их сближение и расхождение, и/или сближение и расхождение уголовно-процессуальных систем стран континентального и общего права. Причем сравнительный анализ, проводимый в рамках этого подхода, должен быть тесно связан с уголовной политикой, рассматривающей уголовный процесс как уголовно-политическую реакцию государства на преступность. Ибо вне контекста стратегических (политических) целей, которые государство ставит перед органами юстиции, невозможно дать ответы на вопросы о принципиальных (содержательных, ценностных, а не только формально-правовых) сходствах и различиях уголовного процесса английского, немецкого и французского образцов (в рамках правовых семей или групп). Ведь не исключено, что по своим базовым (уголовно-политическим) характеристикам (ценностям) они уже готовы к объединению либо продолжают сохранять основополагающие различия, или совпадают по базовым ценностям, но существенно расходятся по способам и средствам их воплощения в жизнь. Такой подход (типологический по принципу) нацелен, скорее, не на построение типологии (она здесь лишь следствие), а на выявление общего и особенного, типичного и своеобразного во всех изучаемых национальных видах уголовного процесса с позиций как определяемого уголовной политикой содержания (базовых ценностей), так и формального построения (процедур, правил).

Вот почему сравнение российского уголовного процесса с названными национальными видами уголовного процесса (как и сравнение между ними) нужно проводить, исходя из эталонно-правового подхода, рамки которого не только не исключают иных подходов, но и позволяют учесть их достоинства и недостатки. В контексте серьезного реформирования судопроизводства в нашей стране, сопровождающегося широким заимствованием западного опыта, это представляется особенно значимым.

§ 2. «Ценностно-правовой подход к сравнительному изучению уголовного процесса западных государств и России: объект, предмет и метод».

Право ценностно (объективно и субъективно) представлено в социальном мире и отдельных его частях (реальностях), являясь условием его существования и развития. По отношению к этим социальным реальностям право будет не только формообразующим (тем, что придает им форму правовых), но и качественно определяющим (тем, что придает им ценность правовых). Данное различение очень важно для сравнительного исследования, потому что независимо от избранного в качестве универсального определения (измерения) права, оно всегда берется во взаимосвязи с другими реальностями и субъектом. В этой связи общие понятия объекта и предмета исследования нуждаются в переопределении: объект — часть правовой реальности, созданная человеком и существующая для человека конкретно-историческая данность (институциональный правовой порядок), предмет — ее стороны, аспекты, непосредственные объекты ценностного отношения (стратегии, доктрины, законодательство, прецеденты, правовые учреждения и правоприменительная практика, фактическое поведение, и т. п.). Причем объекты (вне зависимости от концептуального определения права) выделяются социологически, а рассматриваются коммуникативно: в ценностной правовой взаимосвязи (отношении) друг с другом и субъектом (участниками). Сравнение при этом будет выступать в качестве особой процедуры оценивания соответствующих явлений (объектов).

Очевидно, что аналогичным образом можно структурировать любые национальные виды судопроизводства (в том числе и интересующих нас стран), для достижения целей и задач сравнения которых значимо их изучение в следующих измерениях: в нормативном, т. е. как законодательства, прецедентов и практики их применения (использования); в институциональном, т. е. как системы и структурной организации органов уголовной юстиции; в фактическом, т. е. как типичного поведения участников уголовного процесса; в идеальном, т. е. как правовых доктрин, стратегий, выраженных в них или определяемых ими целей, принципов, функций уголовного судопроизводства. В идеальном измерении речь идет о ценностном содержании уголовного процесса, в нормативном, институциональном и фактическом — о ценностном воплощении уголовного процесса в определенных предметных формах. В этом смысле ценности — то, что со-держится, а предметные формы — то, что у-держивает.