В первом параграфе «Теоретико-методологические подходы к изучению этносоциальной структуры» дается методологическое обоснование и концептуальные подходы комплексного исследования русского населения республик в условиях трансформации российского общества и применяемых автором для социологического анализа характеристик, наиболее точно отражающих специфику развития этносоциальных групп, которые являются предметом диссертационного исследования.

При изучении социальной структуры полиэтнических сообществ автор акцентировал внимание на методологическом подходе, позволяющем проследить динамику стратификационных показателей отдельных этнических общностей в сравнении, когда признается и изучается влияние этнического фактора на процессы социальной стратификации и социальной мобильности, происходящих в республиках.

Этносоциальные группы, являющиеся объектом исследования, рассматриваются с точки зрения функционального и системного анализа, то есть объект исследования выступает и как элемент более широкой социальной системы и одновременно анализируется его внутренняя структура и взаимосвязь элементов.

Автор придерживался идеи о том, что анализ особенностей этносоциальной стратификации в республиках, характера межэтнических взаимодействий, предпочтительности в выборе стратегий социальной мобильности, уровней социального самочувствия русского населения возможно осуществить только на основе привлечения сравнительного эмпирического материала, касающегося развития титульных этносов и этнических меньшинств.

По мнению автора, на состояние объекта, его роль и место в этносоциальной структуре республик влияют объективные и субъективные факторы. В качестве объективных были выделены социально-политическая ситуация в стране в целом, социально-экономический уровень развития республик, характер и особенности этносоциальной стратификации в республиках на начало 90-х гг. XX в. (период реформ), характер межэтнического взаимодействия, исторические особенности формирования русского населения на территориях современных республик.

Среди субъективных определены этнокультурные особенности этногрупп (демографические параметры, стратегии социальной мобильности, социальное самочувствие) и индивидуальные особенности респондентов (пол, возраст, образование, семейное положение, социальные установки, ориентация на достижительность, социальные практики, психологические характеристики).

Анализ социального объекта в динамике, как с точки зрения рассмотрения его внутренней структуры, так и в качестве элемента более широкой системы, то есть использование системного и функционального анализа, микро- и макросоциологического подходов, а также опора на метод исторической ретроспекции, к которому автор обращается в первом параграфе третьей главы, иначе говоря, комплексный анализ объекта исследования, позволили проследить диалектику развития этносоциальных групп русского населения в целом.

Определение предмета исследования логически вытекает из осуществленного системного и функционального анализа объекта исследования, которые методологически определили границы операционализации основных понятий и задали содержательное и структурное построение диссертации.

Во втором параграфе «Методико-процедурные особенности проведения социологических исследований» обосновывается механизм логических действий по операционализации основных понятий, содержащихся в гипотезах диссертационного исследования с целью проверки выдвигаемых гипотез: исходное понятие переводится в показатели, которые, в свою очередь, в переменные, а последние – в индикаторы.

Дается описание методики и процедуры этносоциологических исследований, спроектированных выборок для различных исследований, обоснование примененных методов сбора и обработки эмпирической информации. Инструментарий прилагается в Приложениях к тексту диссертации.

Диссертационная работа опирается на анализ эмпирического материала, полученный автором, прежде всего по Республике Бурятия на протяжении последних 12 лет (14 исследований). Автором разрабатывался свой методологический аппарат и апробировался инструментарий исследований. Кроме того, в диссертации использовался вторичный анализ эмпирических данных по другим республикам Сибири, соответствующий обозначенному предмету исследования и количественно раскрывающий содержание ключевых теоретических понятий исследования.

Во второй главе «Основные показатели современного развития республик Сибири и их влияние на адаптацию русского населения» в соответствии с общим контекстом исследования анализируются показатели социально-экономического развития республик в 90-е гг. XX в. и в начале XXI в., рассматриваются тенденции демографических процессов в сибирских республиках.

В первом параграфе «Социально-экономические характеристики республик» автор обращается к рассмотрению показателей социально-экономического развития республик Сибири, исходя из того, что адаптация населения к новым условиям жизни зависит от динамики уровня социально-экономического развития республик за период 90-х гг. XX в. до настоящего времени, а стратегии современного развития населения в сибирских республиках обусловлены не только социально-экономическими и политическими преобразованиями в российском обществе, но и региональной спецификой. Разный социально-экономический уровень развития республик является одним из объективных факторов, оказывающих влияние на развитие этносоциальных групп русского населения. Переход к новым рыночным отношениям в республиках в разрезе показателей социально-экономического характера имел определенные различия. В Саха (Якутии) и Хакасии проходил наиболее успешно, в Республиках Алтай, Бурятия, Тыва – менее успешно.

Основные изменения, которые произошли в республиках в конце XX – начале XXI в. в экономической сфере и серьезно повлияли на социальные характеристики развития республик, уровень жизни отдельных граждан и этносоциальных групп, характеризуются следующими особенностями: уменьшение промышленного производства, снижение темпов развития сельского хозяйства, развитие преимущественно добывающей промышленности и сырьевых отраслей экономики; углубление межрегиональных различий, как между республиками, так и внутри – укрупнение городов и ослабление сельских населенных пунктов; изменение структуры занятости – значительно увеличилось число лиц, работающих в сфере услуг, управлении, энергетике, банковском деле, на транспорте, уменьшилось в промышленности и сельском хозяйстве; увеличение социального неравенства доходов по отраслям, когда самые низкие имеют занятые в сельском хозяйстве, наиболее высокие в добывающей промышленности, энергетике, сфере управления и банковском деле.

Во втором параграфе «Особенности демографических процессов в сибирских республиках» на основании материалов государственной статистики выявляются основные тенденции развития населения республик в демографической сфере, дается сравнительный анализ показателей русского и титульного населения (коэффициенты рождаемости и смертности, сальдо миграции, баланс трудовых ресурсов, уровень безработицы).

Подчеркивается, что для сибирских республик характерны схожие с общероссийскими определенные черты развития демографических процессов (миграционный отток населения, низкий коэффициент рождаемости, высокий коэффициент смертности, низкая продолжительность жизни, старение населения), в то же время существуют региональные особенности, а также межрегиональные различия, которые определяются экономической ситуацией в республиках, спецификой этнокультурного состава населения и доминирующим типом воспроизводства – традиционным или модернизированным.

Отмечено, что в последние 2006 – 2007 гг. наблюдается положительная динамика изменений в демографической ситуации некоторых республик. Так в Бурятии в целом рождаемость превысила показатель смертности, однако русского населения это коснулось незначительно, превышение произошло в основном за счет повышения рождаемости среди титульного населения.

Различия в демографических процессах республик часто обусловлены этническими особенностями основных контактирующих этнических групп региона. Для республик Тыва, Алтай, Саха (Якутия) характерен положительный естественный прирост населения, в основном, за счет более высокого уровня рождаемости у титульного населения, который объясняется традиционным типом воспроизводства. По этой же причине во всех республиках титульное население значительно моложе русского. Лучшее социально-экономическое положение Республики Саха (Якутия), а также региональные программы поддержки рождаемости в целом положительно отразились на демографической ситуации в республике.

Произошло значительное уменьшение численности русского населения и увеличение титульного населения в республиках. Во всех республиках, кроме Алтая и Хакасии, наблюдается отрицательное сальдо миграции, внешняя миграционная активность характерна для русского населения, внутренняя – для титульного населения, причем мотивы и направления внешних миграций у русского и титульного населения различаются.

Миграционные стратегии жителей республик за годы реформ существенно изменились, стала характерной миграция из сельской местности в городскую, в связи с тем, что условия проживания в городе значительно лучше, чем в селе. В результате увеличилось число городских жителей из числа титульных этнических групп во всех республиках и уменьшилось число городских русских жителей.

По многим показателям демографического развития наиболее неблагоприятные оценки и прогнозы касаются преимущественно русского населения (коэффициент рождаемости, коэффициент смертности, отрицательное сальдо миграции). Русские отличаются низким уровнем рождаемости, малодетностью, стареющим населением.

Третья глава «Этносоциальная стратификация и межэтническое взаимодействие», состоящая из пяти параграфов, содержит исследование факторов этносоциальной стратификации в сибирских республиках, анализ исторических особенностей формирования русского населения в этносоциальной структуре республик, характеристики социального самочувствия русского населения, оценку межэтнических отношений контактирующими этносоциальными группами.

В первом параграфе «Исторические особенности формирования русского населения в этносоциальной структуре республик» рассматриваются общие и специфические черты развития русского населения республик, вызванные схожими историческими условиями переселения, политикой Российского государства того времени, а также специфическими особенностями формирования и развития групп русского населения на этих территориях.

К общим автор отнес следующие: время переселения – с XVII по XX в.; длительный характер заселения – в несколько этапов; неоднородная структура переселенцев – в ней представлены и добровольцы и насильственно переселенные; разный социальный состав переселенцев, в основном крестьяне, а также служилые люди и военное сословие – казаки, политические ссыльные, криминальный элемент; различные конфессиональные группы – старообрядцы (древлеправославие), православные, сектанты; типичные характеристики этнических групп: «расселение и функционирование в отрыве от материнского этноса и вне основной этнической территории; русские мигранты в Сибири представляли самые разнообразные территории России и соответственно различные историко-культурные зоны выхода с характерными традициями в быту, пище, жилище, а также специфическими диалектами и фольклором; необходимость адаптации в иноэтнической, инокультурной, иноконфессиональной среде, к иной природно-географической местности, в иной лингвокультурной среде; интенсивность, направленность и особенности этнокультурных процессов в этнических группах русских на новых территориях отличались от этнокультурных процессов на территориях, где проживает материнский этнос».

Исходя из этого делается вывод об особой группе русского населения, сложившейся на территориях современных сибирских республик, которая по многим характеристикам и в настоящее время отличается от русского населения центральных районов и мегаполисов РФ, где процесс формирования русского населения имел иные тенденции, чем в республиках.

Речь идет, прежде всего, об этнокультурных и этнопсихологических различиях, наложение которых на особенности социально-экономического и демографического развития республик в современных условиях трансформации российского общества и возможностей адаптации к ним русского населения, позволяет (с определенной долей условности) объединить этнические группы русских в республиках Сибири и рассматривать их уже как специфическую этносоциальную группу в социальной структуре региона.

Кроме общих и объединяющих черт формирования и развития русского населения в сибирских республиках, выделены и специфические особенности каждой группы русских в отдельных республиках. Эти особенности определялись историческими социально-экономическими показателями развития территорий современных республик к моменту заселения их русскими в XVII – XX вв. К ним можно отнести наличие или отсутствие свободных земель, в связи с чем возникали конфликтные ситуации по разделу земли между местным населением и русскими; стереотипы поведения русских и местных народов; установки на адаптацию в новом регионе, или контрсуггестия; преследования или помощь со стороны государства (уменьшение налога, снабжение инструментами, зерном и т. д.); социально-культурная дистанция между контактирующими этническими группами; особенности конфессионального поведения; способность сохранять и транслировать традиционную культуру, а поэтому и определенный культурный консерватизм; разная степень толерантности этнических групп, которая проявлялась в межэтнических отношениях.

Во втором параграфе «Этносоциальная стратификация в сибирских республиках в условиях трансформации общества» рассмотрены основные аспекты этносоциальной стратификации в республиках Сибири на примере сравнения этносоциальных показателей развития русского населения и титульных групп, которые проявляются в образовательном уровне, занятости и структуре безработицы, удельном весе работников квалифицированного умственного труда, балансе трудовых ресурсов, представленности в органах государственной власти, территориальном расселении этносоциальных групп.

Анализ основывается на материалах Всесоюзной переписи 1989 г., Всероссийской переписи 2002 г., статистических данных по республикам, собственных эмпирических материалах по Бурятии, а также вторичном анализе результатов этносоциологических исследований, проведенных под руководством Л.М. Дробижевой, М.Н. Губогло, З.В. Анайбан, и др.

Автором отмечается, что контактирующие в республиках этносоциальные группы как субъекты взаимодействия изначально несут в себе объективные этнокультурные различия, которые, чаще всего, не рассматриваются как факторы конфликтности и воспринимаются населением вполне толерантно. Как показывает практика новейшей истории нашей страны, в качестве катализаторов выступают скорее элементы социального неравенства (структура занятости и безработицы, образование, доходы, возможность вертикальной мобильности и т.д.), которые детерминируют и характер межэтнических отношений.

В настоящее время в республиках реально существуют факторы, которые объективно могут рассматриваться как способствующие увеличению социальной дистанции между контактирующими этносоциальными группами, а не их интеграции, и тем самым создающие поле для появления конфликтов. Как известно, конфликт всего лишь форма взаимодействия. И если два субъекта вступают в это взаимодействие, вероятность возникновения конфликтных ситуаций всегда существует. Однако чем меньше социальная дистанция между субъектами (согласованность интересов, равный доступ к ограниченным ресурсам, интеграционные процессы), тем меньше вероятность зарождения конфликта даже в его латентной стадии, соответственно большая дифференциация ведет к возрастанию возможностей проявления конфликтогенного потенциала между субъектами взаимодействия и развития ситуации по сценарию противостояния.

В третьем параграфе «Образовательные стратегии как главный канал социальной мобильности» дается анализ динамики изменения уровня образования основных этносоциальных групп республик, рассмотрена степень доступности высшего образования, а также образовательные стратегии отдельных этносоциальных групп в сравнении, их влияние на адаптацию к новым социально-экономическим условиям. Автор исходит из положения о том, что образование – это один из факторов этносоциальной стратификации, основной канал восходящей вертикальной социальной мобильности и важный индикатор устойчивого развития общества. Кроме того, уровень образования оказывает влияние на социальное самочувствие личности, степень этнической толерантности, а также оценку межэтнических отношений.

Образовательные стратегии русского и титульного населения республик отражают специфику их развития, указывают на определенную связь с этнической принадлежностью, то есть фиксируют некоторую этноизбирательность.

Согласно итогам Всероссийской переписи населения 2002 г. во всех республиках среди русского населения в процентном соотношении от общего числа граждан в возрасте 10 лет и старше число лиц со среднеспециальным образованием значительно больше (почти в два раза), чем с высшим. Соответственно по республикам: Алтай (21 и 12,12 %), Бурятия (25 и 13,1 %), Тыва (27,8 и 12,7 %), Хакасия (24,4 и 12,5 %), Саха (Якутия) (26,2 и 13,04 %). У представителей титульных этносов это соотношение выглядит так: Алтай (6,2 и 10,18 %), Бурятия (18 и 25,7 %), Тыва (16,1 и 7,97 %), Хакасия (16,1 и 11,7 %), Саха (Якутия) (17,8 и 14 %).

Далее приводятся результаты социологического исследования по Бурятии, из которого видно, что установки на высшее образование достаточно высоки среди разных социальных и этнических групп населения республики – более 70 % старшеклассников разных национальностей намерены после окончания школы выбрать высшее образование.

На высшее образование в большей степени ориентированы те старшеклассники, родители которых имеют высшее или среднее специальное образование, занимают руководящие должности, преимущественно заняты умственным или высококвалифицированным физическим трудом. С неполным средним образованием родителей в вузах республики обучается всего 3 % студентов.

Различия в намерениях прослеживаются по материальному, территориальному и этническому факторам (доля городских старшеклассников, связывающих свой выбор после школы с вузом, значительно больше, чем сельских; чем выше доходы семьи, тем более выпускники ориентированы на вузы; среди бурят выше установки на высшее образование, чем среди русских и представителей других национальностей).

Самооценки возможностей абитуриентами вузов дифференцированы в зависимости от уровня успеваемости, доходов семьи, места жительства, состояния здоровья, национальности, социального статуса и образования родителей.

Образовательные стратегии русских, бурят и представителей других национальностей сформировались под влиянием особенностей социально-экономического развития республики в советское время, последствия которых играют не последнюю роль и сейчас; сложившейся этносоциальной стратификации региона; традиций культивирования на уровне семьи мотиваций на вертикальную восходящую социальную мобильность личности и группы.

В четвертом параграфе «Социальное самочувствие этносоциальных групп русских» анализируется уровень социального самочувствия русского населения в республиках и факторов, которые оказывают на него влияние; выводы основываются на результатах социологических исследований.