восстанавливающий не восстанавливающий

рабочее усилие (шкала 0-1) 0,58+2,4 0,70+1,9

вознаграждение (шкала 0-1) 0,70+1,7 0,67+1,9

баланс усилие-вознаграждение 0,90+0,15 1,17+0,36

требования работы (шкала 0-4) 2,86+0,73 3,05+0,51

свобода принятия решений на рабочем месте (шкала 4-16) 12,67+2,66 11,7+2,09

социальная поддержка на рабочем месте (шкала 4-16) 12,66+2,05 11,55+2,30

разнообразие работы (шкала 4-16) 13,06+2,50 13,3+1,41

Таким образом, можно предположить, что ведущими факторами риска хронической бессонницы у работников госаппарата, медицинских и инженерно-технических работников с высоким уровнем напряженности труда (классы 3.2-3.3) являются: 1) рабочий стресс, рассчитанный по показателям моделей требование-контроль или «усилие-вознаграждение» (отношение шансов = 6,19 – 4,10); 2) ненормированный график работы с существенным превышением продолжительности рабочей недели; 3) вредные привычки (ОШ для табакокурения =1,68); 4) симптомы соматических заболеваний.

Анализ факторов риска нарушений сна в подгруппах детей и подростков свидетельствует о том, что в этих возрастных группах ведущее значение имеют неблагоприятные факторы образа жизни, вредные привычки табакокурение (ОШ=4,06); гиподинамия (ОШ=1,82); нерегламентированный просмотр телепередач (ОШ=1,44); прием алкоголя (ОШ=1,40).

Исследование позволило уточнить роль средовых факторов в формировании хронической бессонницы. Анализ, проведенный методом логистической регрессии показал, что уровень загрязнения воздуха и шумовой фактор увеличивали вероятность наличия бессонницы на 10 и 20% соответственно (ОШ=1,11 и ОШ = 1,21). Оценка зависимости частоты выявления жалоб на бессонницу от субъективно оцениваемой работником выраженности шума в месте проживания показала, что работники, указавшие в анкете на незначительную интенсивность шума по месту жительства, были не удовлетворены продолжительностью и качеством своего сна в 37,3% случаев, а указавшие на значительную шумовую нагрузку – в 52,5%.

Результаты полисомнографического исследования 23 работников, проведенного в лабораторных условиях на фоне повышенной шумовой нагрузки (55-60 дБА), показали, что по сравнению с исходным исследованием, проведенным в условиях допустимого уровня шума (30 дБА) отмечено увеличение числа реакций ЭЭГ-активации (15,5+6,8 и 29,7+15,2 события в час), снизилось содержание медленноволнового сна (9,2+5,5% и 6,1+6,2%) и фазы сна с быстрыми движениями глаз (21,7+5,4% и 15,3+7,1%), что может свидетельствовать о роли акустического неблагополучия в патогенезе нарушений сна.

?????????

????????±

????????

???????Ue

+Если в детском и подростковом возрасте ведущая роль принадлежит факторам, связанным с образом жизни (доля влияния до 42%), то в трудоспособном возрасте ведущее место занимают факторы связанные с профессиональной деятельностью (доля влияния до 81%), а у пожилых людей - проявления соматических заболеваний, вызывающие нарушения сна.

Рис. 7. Схема возрастной динамики удельной роли факторов риска бессонницы

С целью уточнения механизмов формирования хронической бессонницы у работников, подверженных высоким уровням производственно-профессионального стресса был проведен сравнительный анализ результатов инструментального исследования ночного сна в подгруппах работников, сформированных в зависимости от величины напряженности труда и выраженности рабочего стресса.

Таблица 13

Сравнительных анализ параметров полисомнограммы в подгруппах работников с различным уровнем напряженности труда и рабочего стресса

параметр Напряженность труда Рабочий стресс

3.1 3.3 БУВ < 1 БУВ >1

Латенция ко сну, мин. 15,8+8,1 19,2+11,3 14,1+10,3 20,5+8,3

Общее время сна, мин. 411,5+50,1 390,2+63,1* 405,4+61,2 395,2+50,3*

Эффективность сна, % 92,5+6,1 87,9+5,6 93,6+3,1 85,5+9,4*

Индекс реакций активации, событий/час 12,1+6,3 17,3+7,0 11,3+7,2 18.6+7,1*

% 3 и 4 стадий сна 8,2+4,2 5,1+3,3 9,1+4,9 4,6+3,2*

% REM-стадии 19,2+3,1 18,7+4,2 19,5+4,1 19,1+3,9

*р<0,05

Полученные данные свидетельствуют о том, что высокая напряженность труда и рабочий стресс работников были связаны со снижением эффективности и общего времени сна, уменьшением медленноволнового сна в его структуре, повышенной фрагментацией сна вследствие увеличения реакций ЭЭГ-активации.

Положительная корреляционная связь была установлена между интегральным показателем напряженности труда и количеством реакций ЭЭГ-активации (r=0,35), отрицательная – между эффективностью сна и балансом «усилие-вознаграждение» (r= - 0,37).

Спектральный анализ фрагментов ЭЭГ сна (4 эпохи 2-й стадии сна, отведение С3-А2, быстрое преобразование Фурье) у работников с различными уровнями рабочего стресса в соответствие с моделью требование-контроль, показал, что у работников, находящихся в состоянии хронического стресса, во время сна преобладали более высокие значения частот ЭЭГ на спектрах мощности (6,75+1,1 Гц и 6,12+1,25 Гц).

ЭЭГ-исследование, выполненное через 4 часа после пробуждения, также показало большую частоту выявления неспецифических признаков активации стволовых структур у работников с выраженным рабочим стрессом.

Таблица 14

Частота выявления изменений ЭЭГ бодрствования у работников в подгруппах, сформированных в зависимости от выраженности рабочего стресса

ЭЭГ-признаки Рабочий стресс

БУВ < 1 (n=55) БУВ >1 (n=52)

Снижение амплитуды и индекса альфа-ритма 10 (18%) 17 (32%)

Низкоамплитудная высокочастотная ЭЭГ 6 (11%) 8 (15%)