3. Ограничение объема движений, % (M±SD) 66,00 ± 12,75* 57,75 ± 16,25*

4. ИМС, (M±SD) 14,43 ± 1,77* 11,46 ± 2,59*

5. КВС, (M±SD) 5,84 ± 6,15* 11,21 ± 1,93*

6. ВАШ, (M±SD), см 5,77 ± 1,04* 4,84 ± 1,31*

* - отмечена достоверная разница между показателями (p<0,05)

Как видно из таблицы, у больных с хронической БНС отмечалось большее количество положительных симптомов, и были выше значения КВС. У больных с острым течением имелись более выраженное ограничение объёма движений и высокие показатели ИМС, ВАШ.

Расчет индекса эффективности лечения (ИЭЛ) по относительной динамике клинических показателей позволил объективно оценить эффективность терапии у больных с острой и хронической БНС. Лечение считалось успешным, если значение ИЭЛ превышало 50%.

Несмотря на то, что в литературе имеются рекомендации об использовании симптома Ласега и значений ВАШ для оценки эффективности лечения (В.А. Насонова, 2005), в нашем исследовании у больных с разным успехом терапии динамика этих показателей была не существенной. Наибольший «вклад» в определение достигнутого положительного результата вносили такие изменения в процессе лечения, как: количество клинических симптомов, регистрируемых у больного при объективном осмотре; ограничения объема движений в поясничном отделе позвоночника в процентах; значения КВС и ИМС.

Всем 350 больным с БНС проведено УЗИ пояснично-крестцового отдела позвоночника для выявления причины заболевания. По динамике данных этого метода обследования оценивалась эффективность проведенной терапии.

При проведении УЗИ пояснично-крестцового отдела позвоночника у лиц группы сравнения (практически здоровых людей) изменения были выявлены в 28% случаев, что позволило установить специфичность этого метода обследования, как 72%.

115 больных из всей группы в качестве референтного метода обследования прошли МРТ пояснично-крестцового отдела позвоночника. Полное совпадение результатов УЗИ и МРТ отмечалось у 71,3 % больных, что говорило о достаточно высоком уровне чувствительности метода ультразвукового исследования. У 20,87% больных имелось частичное расхождение результатов. Причинами этого могло явиться то, что эти методики выполнялись не одномоментно. Как правило, больные проходили МРТ через 7-10 дней после ультразвукового исследования позвоночника. Такая разница в сроках выполнения этих инструментальных методов обследования могла давать частичное несовпадение результатов по размерам протрузий. 8,70% расхождений в заключениях МРТ и УЗИ касались количества больных с грыжами межпозвонкового диска (МПД). При МРТ они выявлялись чаще. По количеству диагностируемых протрузий и величинам грыж МПД расхождений не было.

Все больные с БНС в процессе обследования проходили рентгенографию пояснично-крестцового отдела позвоночника в 2-х проекциях, что позволило сопоставить ряд данных этого метода лучевой диагностики с результатами УЗИ. Полное совпадение показателей составило 53,43%. Расхождение заключений рентгенографии и УЗИ касалось размеров высоты МПД, наличия остеофитов и сколиоза в поясничном отделе позвоночника. Спондилография чаще выявляла снижение высоты МПД (особенно на уровнях L3-4 и L4-5), но реже образование костных разрастаний тел позвонков (особенно на уровнях L4-5 и L5- S1), что было связано с тем, что ультразвуковой метод исследования позволяет увидеть остеофиты при их очень небольших размерах (менее 5 мм).

По данным УЗИ практически у всех больных с БНС (97,71%) были диагностированы протрузии диска. У больных с острым течением чаще отмечалось по две протрузии диска, у больных с хроническим процессом – по 3-4 протрузии. У больных обеих групп наиболее частой локализацией протрузий являлись диски L3-4 и L4-5, а у больных с хронической БНС – также диск L5- S1. Средние размеры протрузий и их среднее количество, приходящееся на 1-го больного, были больше у больных с хроническим течением (таблица 2). У больных с хронической БНС в большем проценте случаев диагностировались грыжи МПД. У больных с острым течением наиболее частой их локализацией был диск L5- S1, у больных с хронической БНС – диски L2-3 и L3-4. У больных с хроническим течением были больше средние размеры грыж МПД. Среди этих больных чаще встречалось сочетание протрузий диска с грыжами. У больных с хроническим течением в большем проценте случаев определялся сколиоз поясничного отдела. Таким образом, больные с хронической БНС имели больше изменений со стороны МПД (большее количество и размеры протрузий, выше число грыж), что, возможно, и являлось причиной затянувшегося у них обострения заболевания.

Таблица 2

Результаты ультразвукового исследования пояснично-крестцового отдела позвоночника у больных с синдромом боли в нижней части спины

Показатели Больные с

острой БНС

(n = 200) Больные с хронической БНС

(n = 150)

1. Количество больных с протрузиями 192 / 96% 150 / 100%

2. Средние размеры протрузий (M ± SD), см 0,36 ± 0,14* 0,46 ± 0,13*

3. Среднее количество протрузий на 1-го больного, (M ± SD 1,68 ± 0,80* 2,03 ± 0,83*

4. Количество больных с грыжами 21 / 10,50%* 38 / 25,33%*

5. Средние размеры грыж (M ± SD), см 0,43 ± 0,16* 0,39 ± 0,18*

6. Среднее количество грыж на 1-го больного, (M ± SD 0,19 ± 0,41 0,22 ± 0,43

7. Количество больных, имеющих сочетание грыж с протрузиями 21 / 10,50%* 38 / 25,33%*

* - отмечена достоверная разница между показателями (p<0,05)

При проведении корреляционного анализа выявлена зависимость между выраженностью дегенеративного процесса в МПД (фрагментацией фиброзного кольца, уменьшением его толщины) и образованием грыжи, а также с её размером. Количество диагностированных протрузий не зависело от этих изменений в диске. Слабая корреляционная связь имелась между степенью фрагментации и толщиной фиброзного кольца, а также этих показателей со снижением высоты диска. Показано, что с возрастом у всех больных с БНС увеличиваются дегенеративные процессы в МПД, возрастает количество и размер протрузий. Стаж работы и длительность заболевания оказывают такое же влияние на развитие дегенеративного процесса в МПД.

У больных с БНС выраженность таких клинических данных, как показатели симптома Ласега, ограничение объема движений в поясничном отделе позвоночника, значения ИМС, зависела от наличия грыжи МПД и её размера, а также от величины протрузии диска. Количество определяемых симптомов у больного, показатели КВС и ВАШ имели ещё и прямую зависимость от числа протрузий у данного пациента. У всех больных с спондилолистезами отмечались более высокие значения по ВАШ.

Все больные с БНС, включенные в исследование, проходили УЗИ пояснично-крестцового отдела позвоночника до начала и после окончания лечения (через 21 день), что позволило увидеть динамику изменений в МПД под влиянием терапии. При получении хорошего эффекта от лечения у больных отмечалось снижение количества протрузий и их размеров, уменьшение величины грыж. Изменения количества грыж не было, что можно объяснить необходимостью более длительного периода наблюдения. У больных с БНС, у которых отсутствовал эффект от терапии, не выявлена динамика со стороны количества протрузий диска и их сочетания с грыжами. У больных с острым течением без эффекта от терапии изначально имелось большее число протрузий на 1-го больного и размеры грыж. Больные с хронической БНС с разным успехом терапии до её начала были сопоставимы по диагностируемым с помощью УЗИ изменениям МПД. Тем не менее, у 28 из 150 больных положительной динамики в процессе лечения не отмечалось.

При сохранении целостности фиброзного кольца изменений эпидурального кровотока не выявлялось и средние показатели составляли 3,53 ± 1,12 cм/сек.

При медианных и парамедианных грыжах, вызывающих компрессию нервного корешка, венозный кровоток исчезал на стороне поражения и усиливался на вышележащем уровне. Этот феномен, вероятно, обусловлен притоком крови из коллатеральных зон, о чем имеются данные в литературе (А.Ю. Кинзерский, 2001).

При динамическом контроле по мере исчезновения воспалительного отека в месте образования грыжи и её «ссыхания» отмечалось постепенное восстановление кровотока в эпидуральных венах. Это расценивалось, как хороший прогностический признак для оценки эффективности консервативной терапии грыж.

При определении с помощью УЗИ кровотока по паравертебральным венозным сплетениям также имелись изменения. Так, при протрузиях диска, независимо от локализации и выраженности, кровоток не изменялся и в среднем для всех уровней составлял 12,36 ± 2,14 см/сек. При наличии компрессии нервного корешка, чаще всего парамедианной грыжей диска, в зоне поражения он асимметрично снижался до 5,04 ±1,66 см/сек. с усилением на вышележащем уровне. По мере уменьшения размеров грыж отмечалось постепенное восстановление кровотока по паравертебральным венам, что расценивалось, как хороший прогностический признак.

Таким образом, метод УЗИ пояснично-крестцового отдела позвоночника позволяет диагностировать дегенеративно-дистрофические изменения в межпозвонковых дисках, установить причину БНС. Наблюдение с помощью этого метода за изменениями МПД у больных в процессе их лечения помогает оценить эффективность медицинских воздействий и прогноз дальнейшего развития заболевания. Отмечено, что хороший эффект от лечения сочетался с уменьшением числа и размеров протрузий, величины грыж. Отсутствие эффекта сопровождалось меньшей динамикой этих показателей.

Исследование КЖ больных является неотъемлемым элементом в комплексной оценке эффективности лечения больных. Для определения этого показателя у больных с БНС, включенных в исследование, в качестве общего опросника использовалась анкета MOS 36-Item Short-Form Health Survey или MOS SF-36. По данным этой анкеты больные с острой БНС имели более плохие показатели по шкалам PF («физическое функционирование»), BP («боль»), VT («жизнеспособность»), SF («социальная активность») и суммарному индексу физического здоровья (PCS), а больные с хроническим течением – по RE («ролевое эмоциональное функционирование»), MH (психическое здоровье»).

Больные с острой и хронической БНС имели различия в показателях КЖ не только по общему (MOS SF-36), но и специальным опросникам (таблица 3).

Таблица 3

Показатели качества жизни у больных с острым и хроническим синдромом

боли в нижней части спины