Исследование подтвердило, что формирование типов являлось творческим актом, опиралось на широкий круг образцов и отражало не только технические достижения и утилитарные требования, но и духовные устремления, идеалы создателей храмов и исторические обстоятельства.

Поиск форм идеального храма, сопровождавшийся попытками воплощения представлений о Небесной церкви, Новом Иерусалиме, имел место на протяжении всей эпохи. Земными ориентирами строителей служили как образцы местной архитектуры, так и важнейшие постройки Палестины и Константинополя, в особенности Ротонда Воскресения в Иерусалиме и Софийский собор византийской столицы. Создание большинства новых композиций сопровождалось одновременным обращением к двум, реже к трем источникам, один из которых имел региональное (национальное) значение, а другой являлся известной общехристианской святыней.

4) Анализ памятников отчасти подтверждает их оценку в виде замкнутых пространств (Р. Краутхаймер) с плотной, весомой, четко ограниченной массой стен (А.И. Комеч). Подобные характеристики правомерны по отношению к постройкам начала VII в., но к его середине и особенно в 60-е гг. стены сужаются и обретают множество световых проемов, конструкции становятся легче, создаются каркасные системы.

Отличия от храмов византийской столицы могли складываться в результате особых строительной техники, эстетических пристрастий строителей и художников в двух противоположных концах восточнохристианского мира. Отталкиваясь от позднеантичной традиции, мастера Закавказья черпали определенный комплекс идей, во многом не совпадавший с теми, которые развивались в Византии. Приверженность к античной традиции сказалась в методах строительства, в формах цоколей, проемов, аркатурного и резного убранства, в особенностях кладки. Никак не маскируемая пространственная структура любого храма Армении, Грузии или Албании отражала местные вкусы, любовь к архитектонически ясному недвусмысленному языку, к красоте обнаженных конструкций.

Архитекторы разрабатывали три типа трактовки экстерьера. Первый из них полностью отражает внутреннюю структуру храма (Эчмиадзин, Багаран, Агарак, отчасти и Джвари), второй предполагает ее полное сокрытие вписыванием сложной композиции в призматический основной объем (Аван, Арзни и др.). Этот прием подчеркивает грань между двумя мирами, предполагает неожиданность смены среды и впечатлений при ее пересечении, он характерен для архитектурного мышления, «сознательно отклоняющегося от элементарного параллелизма внутреннего и внешнего» (Р.Арнхейм). Рождение нового принципа разработки экстерьера с применением парных фасадных ниш, «примирил» эти направления. Появился намек на внутреннюю структуру при относительной ее скрытости.

Внешняя композиция храмов формируется сочетанием крупных и локальных, словно рубленых плоскостей, что придает памятникам особую монументальность. Геометрическая строгость форм, пропорциональная выверенность каждой грани, чистота исполнения поверхностей создают идеальный скульптурный образ, величественным объемом включенный в пейзаж долины или горного склона.

7) Картина формирования купольного квадрата в связи с уточнением особенностей развития его форм позволила выявить первичность влияния позднеаничных и раннехристианских структур на купольное зодчество региона, в противовес версиям о его автохтонном или иранском происхождении. Выявлены начальные образцы высокого светового барабана. Особый интерес для трактовки его развития и внешнего оформления представляет реконструированная глава Эчмиадзинского собора.

Таким образом, раскрываются истоки и содержание архитектурной традиции стран Закавказья на важнейшем этапе ее сложения. Ее развитие, определяемое общехристианскими идеями, происходило вне узких национальных рамок и не подчинялось эволюционным закономерностям. Сложные композиции во многом служили ориентирами мастеров, а концептуальные идеи определяли рождение новаторских произведений, многие из которых становились затем образцами последующих интерпретаций. Постижение закавказской традиции VII в. как единого явления открывает путь к новым исследованиям армянской и грузинской архитектуры следующих эпох, а осознание принадлежности этой традиции восточнохристианской культуре позволит по-новому решить давно поставленную проблему сложения архитектуры средневизантийских храмов, в котором часто усматривается влияние армянских образцов.

Основные результаты диссертации отражены в публикациях:

Монографии:

Казарян А.Ю. Собор Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV – VII веков. М.: Locus Standi, 2007. – 11 п. л.

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях Перечня, в которых рекомендуется публиковать основные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук:

Казарян А. Архитектура Армении IV–VII веков и особенности раннехристианской традиции в соседних странах // Византийский временник. Т. 60 (85). М., 2001. С. 126–158. – 1,7 п. л.

Казарян А.Ю. Купольные главы армянских и грузинских церквей VII в.: особенности и направления развития // Academia. Архитектура и строительство. № 2. М., 2007. С. 36–41. – 0,6 п. л.

Казарян А.Ю. Архитектурная традиция Закавказских храмов VII века // Архитектура и строительство России. № 8. М., 2007. С. 34–39. – 0,5 п. л.

Статьи в журналах и научных сборниках:

Казарян А. Архитектура церкви св. Геворга в Гарнаовите // Архитектура СССР. М., 1990. № 6. С.98–101. – 0,7 п. л.

Казарян А.Ю. Функция и символика тетраконхов с угловыми нишами // XVIII Международный конгресс византинистов. Резюме сообщений. М., 1991. С. 527–528.

Налбандян Г.А., Казарян А.Ю. О первоначальном посвящении и символике декоративного убранства храма Св. Рипсиме // Архитектура и градостроительство южных городов с учетом местных условий. Межвузовский сборник научных трудов. Ереван, 1991. С. 64–73. – 0,5 п. л.

Казарян А.Ю. Генезис храма Рипсиме // Промышленность, строительство и архитектура Армении (Звартноц). Ереван, 1991. № 3. С. 54–56. – 0,5 п. л.

Казарян А. Церковь в Зарндже и зонтичные шатры // Ани. № 3–4. Ереван, 1992. С. 46–48, 90–91. – 0,7 п. л. (на арм. яз.).

Казарян А.Ю. Ротонда Воскресения и иконография раннесредневековых храмов Армении // Восточнохристианский храм. Литургия и искусство. СПб., 1994, С. 107–120. – 1,5 п. л.

Kazarian A. (Ghazarian A. Yu.). Tetraconches with Corner Niches: Function and Symbolism // Acts, 18th International Byzantine Congress. Selected Papers: Main and Communications (Moscow, 1991). Vol. III. Shepherdstown, 1996. P. 464–475. – 0,8 п. л.

Казарян А.Ю. Храм VII в. в Мастаре и его место в развитии тетраконхов Закавказья // Искусство Византии и Древней Руси. К 100-летию со дня рождения А.Н. Грабара. Тезисы докладов конференции (М., 1996). СПб., 1996. С. 13–15.

Казарян А., Налбандян Г. Алтарное пространство Звартноца и преграда в архитектуре армянских храмов // Иконостас. Происхождение – развитие – символика. Международный симпозиум, 4 – 6 июня 1996 г., Москва. Тезисы докладов. М., 1996, С.18–19.

Казарян А.Ю. Купольные залы Армении. К вопросу о византийском влиянии // Византия, Русь, Западная Европа. Искусство и культура. Тезисы докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рожд. профессора В.Н.Лазарева (М., 1997). СПб., 1997. С. 7–8.

Казарян А. Отражение образа «Майр екелеци» (Матери-церкви) в композиции Эчмиадзинского храма // Восьмая республиканская научная конференция по армянскому искусству. Тезисы докладов. Ереван, 1997. С. 71–73.

Казарян А.Ю. Раннехристианская архитектура Армении и юго-восточных областей Малой Азии (The Early Christian Architecture of Armenia and South-Eastern Provinces of Asia Minor) // Международная конференция «Армения и Христианский Восток». Тезисы докладов. Ереван, 1998. С. 53–54.

Казарян А.Ю. Копирование в средневековье и современности (На материале армянской архитектуры) // Проблема копирования в европейском искусстве. Материалы научной конференции. 8-10 декабря 1997. Российская академия художеств. М., 1998. С. 30–43. – 1 п. л.

Казарян А.Ю. Храм VII в. в Мастаре и его место в зодчестве Закавказья и Византии // Древнерусское искусство. Византия и Древняя Русь. К 100-летию Андрея Николаевича Грабара (1896-1990). СПб., 1999. С. 115–133. – 1 п. л.

Казарян А.Ю. Замечания о раннесредневековых малых центрально-купольных церквах // Научная конференция, посвященная 90-летию со дня рождения академика Рубена Заряна. Ереван, 14–17 сентября 1999 г. Тезисы докладов. Ереван, 1999. С.23–25 (на арм. яз.).

Казарян А.Ю. Древнейшие рельефы собора Эчмиадзин // Исторический вестник. № 2. Воронеж, 1999. С. 130–152; № 1 (5). Воронеж, 2000. С. 183–198. – 2,2 п. л.

Казарян А.Ю. Алтарная преграда и литургическое пространство храма Звартноц // Иконостас: происхождение – развитие – символика. М., 2000. С. 85–117. – 2 п. л.

Казарян А.Ю. Крестово-купольные триконхи в зодчестве Закавказья и Византии // Византийский мир: искусство Константинополя и национальные традиции. Тезисы докладов Международной конференции (М., 2000). СПб., 2000. С. 24–27.

Казарян А.Ю. Архитектура Армении V - VI веков и раннехристианское зодчество Каппадокии, Киликии и Исаврии // Armenia and Christian Orient. Yerevan, 2000. P. 239–265. – 1,6 п. л.

Казарян А.Ю. Реликвии в архитектуре Средневековой Армении // Реликвии в искусстве и культуре восточнохристианского мира. Тезисы докладов и материалы международного симпозиума. М., 2000. С. 52–54.

Казарян А.Ю. Реликвии в архитектуре средневековой Армении // Восточнохристианские реликвии. М., 2000. С. 93–120. – 1 п. л.

Ghazarian A., Ousterhout R. A Muqarnas Drawing from Thirteenth-Century Armenia and the Use of Architectural Drawings during the Middle Ages // Muqarnas. An Annual on the Visual Culture of the Islamic World. Vol. 18. Leiden, Brill, 2001. P. 141–154. – 1,8 п. л.

Ousterhout R., Ghazaryan A. A Muqarnas Drawing from Astvatsankal Monastery and the Use of Architectural Drawings during the Middle Ages // International Academic Conference “Christian Armenia as a Crossroad of Civilizatios”. Yerevan State University. September 19 – 21, 2001. Abstracts of Papers. Yerevan, 2001. P. 140–142.

Kazarian (Ghazarian) A. La “Sala con cu?pola” de la iglesia Armenia de Arutch (s. VII) y sus fuentes en la tradicio?n arquitecto?nica de Constantinopla // Erytheia. Revista de estudios bizantinos y neogriegos. Vol. 22. 2001. P. 65–95. – 1,7 п. л.