В первом параграфе «Реализация политики советской власти в деятельности большевиков Кубанской области» анализируется состояние большевистских организаций на территории Кубани. В 1917–1918 гг. исход Гражданской войны, начинающейся на Кубани, был еще не вполне ясен в силу сложности и высокой степени дифференцированности социальной структуры населения, о чем свидетельствует неудача первой попытки большевиков и красногвардейцев захватить Екатеринодар в январе 1918 г. Характеризуя действующие тенденции, нужно отметить, что войсковые органы казаков склонялись в большей степени к силовым решениям социально-политических вопросов, лавируя в конце 1917 г. между категоричностью прямого насилия и нежеланием восстановить против себя значительную часть населения региона. Другую крайнюю позицию занимали большевистские партийные органы, взявшие курс на вооруженное восстание. Большая часть казачества пока не была отрицательно настроена в отношении большевиков, поскольку политика массового расказачивания и террора еще не проводилась. Ища социальную опору в лице, прежде всего, солдат фронтовых частей, охваченных антивоенными настроениями, недавно вернувшихся с фронта молодых казаков, казачьих низов и наиболее обездоленных иногородних, большевики жестко разделяли население по классовому признаку, пользуясь терминами «контрреволюционеры», «классовые враги» и другими им подобными. Вследствие также традиционных установок сознания казачьей вольницы, казаки слабо подчинялись Краевой Раде и другим законно избранным органам власти. Многие казаки были недовольны тем, что они отрываются от земли из-за несения военных обязанностей, возложенных на них, сдавая землю в аренду иногородним.

Краевые органы власти, избранные демократическим путем, пытались использовать тактику компромисса и договора между противостоящими друг другу слоями населения, о чем свидетельствуют попытки совместных заседаний казачьей Рады, съездов казаков, иногородних и горцев. Эти попытки оказывались по большей части неудачны и приводили к ослаблению таких политических партий, как меньшевики и эсеры, от которых отделялись элементы, недовольные умеренными социально-политическими лозунгами и тактикой социального примиренчества.

Важно отметить действие тенденций централизации и преодоления стихийности, партизанщины, отсутствия субординации, обеспечиваемых формирующимся государством диктатуры пролетариата на Кубани. Они проявились в организации штаба Юго-Восточной Красной армии, создании Северо-Кавказского военного округа, а затем единой Кубано-Черноморской советской республики, гарантирующих единое командование, назначение главкома Красной армии, издание центральных печатных органов, берущих на себя функции агитации и пропаганды, институт Чрезвычайных комиссаров. Последствия действий этих тенденций в конце 1917 – начале 1918 гг. были еще весьма неопределенны в хаосе гражданского противостояния, но предопределили в дальнейшем победу большевиков.

4втором параграфе «Большевики в начале Гражданской войны на территории Черноморья: экономические позиции и политика» исследуется вооруженный приход к власти большевиков и их политика.

С октября 1917 г. по лето 1918 г. большевики активно проявляли себя как движущая сила Гражданской войны на территории Черноморья. Их позиции, с одной стороны, укреплялись за счет тенденций государственной централизации и создания регулярной рабоче-крестьянской Красной армии. Но с другой, после захвата власти в октябре 1917 г. они были ослаблены их разрывом с иными социалистическими партиями из-за разногласий по вопросу о Брестском мире и диктатуре пролетариата. На Кубани и в Причерноморье, где преобладало аграрное население, преимущественные позиции эсеров и меньшевиков были глубоко укоренены в сознании значительных слоев крестьянства. По этой причине наблюдался невысокий уровень сопротивляемости белогвардейцам и войскам Грузинской демократической республики, ставшей в этот период образцом государственного устройства для крестьян Черноморья.

В конце 1917 и в 1918 гг. ситуация в Черноморье складывалась совершенно иначе, чем на Кубани. На нее воздействовало четыре основных фактора: влияние войск английских интервентов, вмешательство войск автономной Грузинской республики, острота межнациональных противоречий и сильные позиции довольно многочисленного зажиточного крестьянства, связанного с рынком и поддерживающего умеренно социалистические лозунги эсеров и меньшевиков. Представители крестьянства Причерноморья не желали мириться с первыми мероприятиями новой власти, в январе-феврале 1918 г. установившейся по Кубано-черноморскому региону вооруженным путем. Повсеместный разгон старых властей и создание новых путем применения политического ценза - участие в Советах только большевиков, левых эсеров и леворадикальных групп - вызвали неприятие со стороны большей части крестьянства, настроенного демократически и выступающего против сверхцентрализации власти в руках партии большевиков, экспроприаций и контрибуций.

Положение большевиков в регионе ослаблялось борьбой в высших эшелонах власти Кубано-черноморской республики, между ЦИКом и главкомом Автономовым, что укрепляло позиции политических оппонентов большевиков.

Характеристике противостоящим большевикам силам посвящена третья глава «Особенности белого движения на Кубани и Черноморье», в которой анализируется процесс зарождения и формирования оппозиционных большевикам сил.

В первом параграфе «Формирование Белого движения на Кубани: этапы развития в аспекте социальных отношений» рассматривается деятельность вооруженных сил Юга России на территории Кубанской области.

Успех белогвардейцев на территории Кубани был обусловлен наличием профессионально подготовленных офицерских кадров, составляющих костяк их военных частей; большевистской политикой разжигания Гражданской войны в кубанских станицах, но, прежде всего, объединением с войсками, подчиняющимися Кубанской Раде, достигнутым путем компромисса.

Положение населения Кубани под властью белогвардейцев отличалось противоречивостью. С одной стороны, правительству белогвардейцев удавалось поддерживать более или менее стабильную социально-политическую ситуацию: об этом свидетельствуют повышение урожайности зерновых культур, отсутствие активных форм протеста и крупномасштабных вооруженных столкновений, а также относительная пассивность большевистского подполья, отказывающегося от значительных акций, поскольку не приходилось рассчитывать на поддержку большинства населения. С другой стороны, процессы свертывания демократии, репрессии, проводимые белогвардейцами при всей спорности их масштаба, насильственные мобилизации и реквизиции, конфликт с Кубанской Радой и подавление идеи кубанской государственности приводили к тому, что враждебные отношения к деникинским войскам постепенно охватывали не только пролетариат, иногородних, казачью молодежь, представителей бедного крестьянства, но и слои зажиточного и преданного традиционным устоям казачества и крестьянства.

Во втором параграфе «Реализация целей Белого движения на Черноморье» разбирается сложный и противоречивый процесс управления, осуществляемого Добровольческой армией на территории Черноморской губернии.

Причинами противостояния крестьян белогвардейским органам власти стали, по мнению руководителя КО Н.В. Вороновича, следующие обстоятельства: возвращение к организации дореволюционного административного аппарата с назначением старых полицейских, реквизиции продовольствия и принудительные мобилизации . К этому следует добавить неопределенность аграрных программ, приведшую к возврату участков земли и дач прежним владельцам земли, а также ликвидацию демократических структур.

Если на Черноморье у командования Добровольческой армии началась открытая конфронтация с зеленоармейцами, то на Кубани борьба стремившейся к автономии Краевой Рады с белогвардейцами приняла скрытый характер. Позиции Кубанской Краевой Рады отличались тенденциями к самостийности: они считали, что в лучшем случае Кубань на правах федерации должна войти в состав России, что не замедлило отразиться на настроениях частей кубанских казаков в действующей армии.

Сравнивая региональные особенности расстановки социальных сил в Гражданской войне, нужно отметить относительную стабильность “белого режима” на Кубани, долго обеспечиваемую поддержкой большинства казачества, недовольного репрессиями, политикой расказачивания и продовольственной диктатурой красных. Иная ситуация сложилась в Черноморье, где были сильны позиции зажиточного и среднего крестьянства, приверженного эсеро-меньшевистским программам и лозунгам, что предопределило их промежуточную позицию между красными и белыми. Власть белогвардейских структур в этом регионе не отличалась устойчивостью и не имела массовой поддержки большинства населения, устремившегося в повстанческие отряды “зеленых”. Наибольшую роль пролетарские слои населения сыграли в Новороссийском и Туапсинском округах, где ЦК РКП(б) пыталось взять под свой контроль зеленоармейское движение.

В апреле – начале мая 1920 г. на территории Сочинского округа была частично захвачена в плен Кубанская армия (войска Кавказского побережья генерала Шкуро). Причинами деморализации и последующей катастрофы военных сил Кавказского побережья явились удаленность казачьих войск от территории Кубани и Дона; сильная нехватка продовольствия, медикаментов, и самое главное, боеприпасов. Территория Черноморья не могла тогда предоставить продовольственно-экономическую базу для содержания значительного контингента вторгшихся белых войск. Негативную роль сыграло отсутствие среди генералов Добровольческой армии единого мнения по вопросу о дальнейшей судьбе войск Кавказского побережья, а также психологический феномен “усталости от войны”.

Третьей силе в годы гражданской войны посвящена четвертая глава «Зеленоармейское движение в событиях Гражданской войны: Комитет освобождения Черноморской губернии как феномен локальной государственности», раскрывающая процесс зарождения, деятельности и ликвидации малого крестьянского государства на территории Черноморья.

В первом параграфе «Образование Комитета освобождения Черноморской губернии и Крестьянского ополчения» представлен процесс формирования государственных структур на территории Черноморья на рубеже 1919-1920 гг. Речь идет о самостоятельном крестьянском государственном анклаве, где наличествовали высшие органы гражданской и военной власти – Крестьянско-рабочий съезд, Комитет освобождения Черноморской губернии и Крестьянское ополчение. Спонтанное возникновение этой формы государственности в условиях Гражданской войны повлияло на начальные этапы процесса складывания политической автономии на территории Черноморья. Такая военная структура, как Крестьянское ополчение, оказалась более необходима в ходе текущего момента, более активна и действенна, нежели гражданские органы власти. Крестьянское ополчение, сразу же начав активные военные действия против белогвардейских частей, добилось значительных успехов, но в то же время его командование проявило тенденции к автономии главного штаба Крестьянского ополчения и нежелание считаться с КОЧГ, о чем свидетельствует самовольная попытка командира КО Вороновича осуществить переговоры и подписать соглашение с белогвардейским командованием в феврале 1920 г. Законодательные и исполнительные ветви гражданской власти, представленной КОЧГ, в условиях Гражданской войны развивались медленнее, дольше переживали период своего становления, о чем свидетельствуют постановления двух крестьянско-рабочих съездов (декабрь 1919 г., февраль 1920 г.).

Во втором параграфе «Государственные учреждения и основные политические функции Комитета освобождения Черноморской губернии» дается анализ государственной системы КОЧГ, ее внутренней и внешнеполитической деятельности.

В своей структуре КОЧГ состоял из 9 отделов, а именно: Президиум с канцелярией; Военный отдел (объединенный с Главным штабом ополчения); Отдел внутренних дел; отдел финансов, торговли и промышленности; Судебный отдел; Отдел труда; Отдел путей сообщения, почты и телеграфа; Отдел народного просвещения и здравоохранения; Продовольственный отдел; Отдел земледелия и государственных имуществ.

Представителями власти на местах являлись сельские, районные и окружные комиссары, избираемые сельскими сходами, районными советами и окружными съездами, подчиняющиеся окружному комиссару, избираемому окружным съездом. В свою очередь, окружные комиссары подчинялись заведующему отделом внутренних дел, которым был один из выборных членов Комитета.

КОЧГ являлся надпартийной организацией, включавшей в состав съездов представителей разных политических партий, профессионально-трудовых групп и вооруженных сил. В период между съездами руководство государством осуществлял президиум КОЧГ, который решал вопросы управления государственными учреждениями.

Разумеется, не приходится отрицать незрелости и незавершенности формирующихся государственных структур, слабости систем гражданской власти, их вторичного характера по отношению к военным органам самоуправления, в частности, Главному штабу КО. Об этом свидетельствует, например, полная обусловленность деятельности столь важной структуры, как налоговое ведомство, потребностями военного времени и запросами, складывающимися в ходе Гражданской войны. Власть КОЧГ не распространялась равномерно даже на ограниченной территории Черноморья: ее влияние в городе и районе Туапсе оказалось слабым, поскольку там были относительно сильны позиции и авторитет пролетариата и партийных большевистских органов. Необходимость вести военные действия против белых заставила структуры КОЧГ согласиться на компромисс с представителями советской власти в Туапсе, выразившийся в образовании нового военного подразделения – Красной Армии Черноморья, объединяющей силы Крестьянского ополчения и части РККА.

В третьем параграфе «Боевые действия Крестьянского ополчения» анализируется военная история Крестьянского ополчения.

Главной движущей силой Крестьянского ополчения стало крестьянство, находящееся под влиянием эсеров. Пиком крестьянского движения в Сочинском округе можно считать январское восстание 1920 г., в ходе которого они захватили округ у белогвардейцев и создали самоуправление. Вооруженные силы КО были реорганизованы по типу армейских частей и сведены в батальоны. Таким образом, за короткий промежуток времени на территории округа было образовано относительно централизованное малое крестьянское государство с собственной армией.

Продолжая освобождение от белогвардейцев территории Черноморской губернии, части КО вступили в Туапсе, где позиции большевиков являлись достаточно прочными. Будучи демократами, эсеры и меньшевики КОЧГ решили не преследовать большевиков в Туапсинском округе. Воспользовавшись этим, а также приездом представителей власти Советов, большевики активизировали свою деятельность. В результате части КО объединились с партизанскими отрядами Новороссийского и Туапсинского округов. Несмотря на то, что общее командование продолжали осуществлять военспецы КОЧГ, Крестьянское ополчение, переименованное в Красную армию Черноморья, перестало быть однородным крестьянским формированием, а командиры КАЧ ориентировалось на позиции руководства Красной Армии. КОЧГ контролировал лишь Сочинский округ. В апреле на территорию округа вторглась Кубанская казачья армия генерала Морозова, отступающая под ударами РККА. Именно на плечах кубанцев и ворвались большевики в округ, несмотря на сопротивление партизанских отрядов. Крестьяне, которые в равной степени не желали признавать режим как белых, так и красных, вновь приступили к партизанским действиям.

Причинами поражения КОЧГ в Сочинском округе можно считать ряд факторов: прежде всего, некоторая политическая близорукость эсеров, проявившаяся в чрезмерном доверии большевикам, которых они склонны были рассматривать своими естественными союзниками; передача КАЧ тяжелых вооружений, захваченных в Сочинском округе у белогвардейцев; попытка организации совместных эсеровско-меньшевистско-большевистских Советов. Эти явления свидетельствовали о некомпетентности в оценке реалий конкретной ситуации. Отрицательную роль сыграли и военно-тактические просчеты – отсутствие регулярных войск КО на территории округа в период вторжения Кубанской казачьей армии.

Отличается новизной пятая глава «Особенности повстанческого движения (июнь 1920 – декабрь 1922 г.): малая гражданская война», характеризующая повстанческую войну против власти Советов.

В первом параграфе «Характер повстанческого движения на Кубани и Черноморья» дается оценка повстанческого движения. Начиная с поздней весны 1920 г. крестьянское и казачье повстанчество стало называться бело-зеленым движением. В широком смысле, бело-зеленые – это антисоветские части, которые могли объединять весь фронт оппозиционных большевикам партий и сословных групп. По партийному составу в бело-зеленом движении преобладали представители умеренных партий: от эсеров до правых традиционалистов-монархистов. В сословном отношении повстанцами были казаки, иногородние, черноморские крестьяне, кроме пролетариата, численность которого в соотношении с вышеназванными слоями населения в этом регионе была не велика.

По данным на 1 мая 1921 г. в Кубано-черноморской области было зафиксировано 50 бело-зеленых отрядов общей численностью 1756 штыков, 2774 сабли, на вооружении отрядов находился 51 пулемет. В руководстве 20 отрядами преобладали казачьи офицеры среднего командного состава, 13 отрядами командовали старшие офицеры. Во главе только одного отряда находились вахмистры и урядники. Средняя численность бело-зеленого отряда достигала 100 человек, как правило, при 1 пулемете. Повстанческие отряды на Кубани делились на отряды – “однодневки” и классические повстанческие отряды, различающиеся по длительности периодов их существования. При основании отряда, оснащенного в начале пиками, вилами и топорами, начиналась стадия перевооружения, когда повстанцы несли наиболее крупные потери. Объединения, уничтожаемые на этой стадии, причисляются к отрядам – “однодневкам”. Классическим отряд становился после процесса перевооружения, обретая некоторое постоянство, способность к самобеспечению продовольствием и базу дислокации. Она характеризовалась выгодностью месторасположения, то есть равной удаленностью от ближайших населенных пунктов, а также возможностью обеспечить передвижение как конным, так и пешим строем. Помимо основной базы предусматривались еще несколько запасных.

В качестве причин поражения повстанческого движения на Кубани и Черноморье указываются следующие: отмеченный уже феномен «усталости от войны»; сезонность (повстанчество активно и регулярно себя проявляло только в теплое время года); введение новой экономической политики, особенно повлиявшей на прекращение бело-зеленого движения.

Во втором параграфе «Деятельность Армии возрождения России на первом этапе бело-зеленого повстанчества» рассматривается процесс зарождения широкомасштабного повстанческого движения.

После установления советской власти на Кубани и в Черноморье весной 1920 г. стало усиливаться недовольство политикой, проводимой органами советской администрации по отношению к местному населению. Продразверстка, злоупотребление и несправедливости в проведении земельной реформы, расказачивание способствовали формированию повстанческого бело-зеленого движения в этих регионах. Настроения большинства населения на Кубани по сводке Кубанской ЧК за 12 мая 1920 г. характеризовались как антисоветские и контрреволюционные, чреватые угрозой восстания. Относительно Черноморья по данным того же источника утверждалось, что советская власть отличалась слабостью, в воинских частях царили анархия и беспорядки, усиливалась контрреволюционная пропаганда.

В 1920 г. и на Кубани и в Черноморье определяющим фактором становится противоречие между силами бело-зеленых и белых, выступающих в союзе, и красных. Весь ход военно-тактических действий Армии возрождения России является тому доказательством. Это крестьянское по своему характеру, полурегулярное, крупномасштабное воинское объединение последовательно сражалось против РККА, постоянно взаимодействуя либо с отрядами белого движения – подразделение Улагая, либо втягивая в себя остатки разбитых белоказачьих формирований.

В параграфе третьем «Повстанческое движение на завершающих этапах (1921–1922 гг.)» рассмотрен процесс дальнейшей эскалации, упадка и поражения повстанческого движения.

Повстанческая деятельность в 1921 г. (второй этап) на Кубани и Черноморье проявлялась в многообразных формах: убийства представителей советского и коммунистического актива, боевые столкновения с ударными группами Кубано-Черноморского ЧК, частями особого назначения, милицией и армейскими командами. К ее особенностям можно отнести: редкие случаи распространения репрессивных мер на рядовых красноармейцев и милиционеров, которых не считали потенциальными врагами; акты насилия, направленные на коммунистов, сотрудников ЧК и представителей карательных органов советской власти; значительная политическая разобщенность бело-зеленого движения Кубано-черноморского региона.

Советские карательные органы осуществляли систематические убийства сдавшихся и попавших в плен бело-зеленых повстанцев, что имело отрицательные последствия для пропагандистской деятельности советской власти, формируя в сознании повстанцев установки, нацеливающие их на необходимость сражаться с отрядами РККА до конца, не сдаваясь в плен. В 1922 г. целый ряд бело-зеленых отрядов будет ожесточенно сражаться до последнего человека.

В истории Кубано-Черноморского региона 1922 г. (третий этап) ознаменовался явным сокращением масштабов бело-зеленого движения, а также заменой повстанчества, вдохновляемого политическими целями и идейными убеждениями, группами, совершающими уголовные деяния. Постепенная эволюция бело-зеленых происходила на фоне общей нестабильности в регионе, жесткости политики, проводимой Кубано-черноморской чрезвычайной комиссией, органами ГПУ и командующим всеми войсками Кубани и Черноморья С.М. Буденным. Период повстанческого движения, характеризующийся крупномасштабными действиями в регионе отрядов в тысячи штыков и сабель, как это было в 1921 г., завершился. В 1922 г. бело-зеленые выступали раздробленными группами, не превышающими 200 человек, что позволяло проявлять большую мобильность при осуществлении налетов и при уходе от преследования, а также в нужное время дробиться или же объединяться в более крупные отряды. Командование бело-зелеными соединениями осуществляли, как правило, бывшие военнослужащие Добровольческой армии или представители ее администрации (подхорунжий Карасюк, стражник Бурляев, сотник Нелюба, полковник Головко, хорунжий Рябоконь, являющиеся по своим политическим убеждениям монархистами).

В шестой главе «Борьба советской власти с бело-зеленым движением и отношение к ней населения Кубани и Черноморья» анализируется силовая и пропагандистская деятельность большевиков по пресечению повстанчества.

В первом параграфе «Методы борьбы советской власти с повстанческим движением в регионе» речь идет о том, что для противодействия повстанчеству большевики летом 1920 г. ответили целым спектром мер, начиная от открыто насильственных (красный террор) до пропагандистских. Бывшие белогвардейские офицеры, торговцы, сдавшиеся бело-зеленые, «элемент не занятый общественным трудом» были отправлены в концентрационные лагеря. Летом 1920 г. на территории Кубано-Черноморья имелся лишь один концлагерь, однако в 1921 г. были созданы еще два. Их узники содержались на правах заложников и подлежали немедленному расстрелу при попытке активизации повстанчества. В рамках красного террора проводились и акции возмездия или устрашения, когда также осуществлялись массовые расстрелы в назидание остальному населению.