Слот «владение с фазой утраты» представлен терминалом «утрачивание», который репрезентируется глаголами тратить (и префиксальные образования), расходовать (израсходовать), экономить (сэкономить), завещать, а также платить (и производные); aufwenden, ausgeben, verausgaben, verbrauchen, vergeuden, verschleudern, vertroedeln, einsparen, sparen, zahlen, bezahlen и некоторыми другими. Данный терминал представлен в русском языке следующими характеристиками: 1) структурирование утрачивания с точки зрения количественного характера объекта, например: Острожная церковь была вновь построена и отделана богатым купцом, потратившим на это дело несколько десятков тысяч рублей (Толстой); В то время я уже истратил все свои сухари и два дня питался белыми круглыми грибками (ССРЯ, 2, 561); С петербургскими моими долгами я кое-как распорядился: иные выплатил из моей суммы, другие готовы подождать (Гоголь); Пулеметчик достал кисет, газету и аккуратно, экономя каждый сантиметр бумаги, оторвал уголок (ССРЛЯ, 17, 1756); 2) экспликация (недифференцированно) ненужности утрачивания: Ей начинало казаться, что она ужасно много денег тратит на себя (Мамин-Сибиряк); Право, я напрасно время трачу, мне нужно спешить (Гоголь).

В немецком языке в результате проведенного анализа отмечается: 1) экспликация временного параметра утрачивания совокупного объекта, например: ‘отчуждение части совокупного объекта заранее’ (vorauszahlen): man hatte ihm sein Erbteil schon vorausgezahlt – ему уже выплатили (заранее) его долю наследства (WDG, 4186); либо количественных параметров объекта (например, в ситуации платы): ‘утрачивание первой части объекта’(anzahlen): Er hatte nur einen kleinen Betrag angezahlt – Он оплатил лишь небольшую сумму (сделал лишь небольшой первый взнос) (WDG, 194); ‘утрачивание отдельных частей’ (abzahlen): Damit ist alles abgezahlt – все оплачено (все долги оплачены, по частям) (WDG, 85); 2) структурирование нецелесообразного утрачивания объекта: быстрое (vergeuden): Er hat sein Geld vergeudet (WDG, 4050) – Он “промотал” свои деньги (быстро и легкомысленно потратил); необдуманное (verschleudern): Er hat sein Hab und Gut zu einem niedrigen Preis verschleudert (WDG, 4104) – Он распродал все что имел за низкую (бросовую) цену (продал ниже своей цены, то есть необдуманно потратил средства); бесполезное (vertroedeln, разг., объект при данном глаголе носит абстрактный характер): Die Zeit vertroedeln (WDG, 4137) – проводить время без пользы; Sie ermahnte ihn, die vor ihm liegenden Jahre nicht leichtsinnig zu vertroedeln – Она предостерегала его, чтобы он не тратил попусту годы своей жизни. Таким образом, в немецком языке, в отличие от русского языка, прослеживается актуализация в семантике глаголов лингвокультурологического признака структурированности действий субъекта по утрачиванию объекта, причем в большей степени маркируются нерациональные, необдуманные действия.

В главе IV – «Субфрейм «окончание посессии» в русском и немецком языках» – выявляются различные способы окончания посессии, характеризуются терминалы «потеря» и «передача», устанавливаются лингвокультурологические особенности реализации процессов «даяния» и «дарения» в русском и немецком языках.

Как показал предыдущий анализ, наибольшее отражение в обоих сопоставляемых языках получил слот вступления в посессию, поскольку именно здесь выражена активность субъекта, стремящегося стать посессором и использующего для этого всевозможные средства и способы. Соответственно, если вступление в посессию было таким сложным и трудным для субъекта действием, расставание с объектом, вовлеченным в сферу субъекта, нежелательно, субъект уже в этом не заинтересован. Поэтому группа глаголов, описывающих слот собственно окончания посессии, немногочисленна, в ее состав в русском языке мы включаем глаголы потерять (терять), лишиться (лишаться), утратить (утрачивать), разориться (глагол несовершенного вида разоряться может быть включен в силу процессуальности обозначаемого действия в группу глаголов, выражающих владение с фазой утраты, а также глагол утрачивать), проиграть (проигрывать). Данные глаголы выражают окончание посессии, происходящее не по воле и/или желанию субъекта.

Базовым глаголом для приведенного ряда выступает глагол с наиболее общим значением потерять (терять). В семантической структуре всех глаголов, выражающих стадию окончания посессии, мы выделяем в качестве категориально-лексической семы ‘окончание имения объекта в своей сфере’, которая реализуется определенным набором интегральных признаков. В истории русского языка в семантической структуре глагола n’h5nb интегральная сема ‘способ окончания имения’ представлена дифференциальным признаком ‘причинение вреда объекту’, например: Pkfя ;’yf ljv] ve;f cdj’uj n’hя’n] (СС, 3, 952). В семантике глагола gjn’hznb такая реализация способа осуществления действия усиливается еще больше, поскольку приведенный глагол может выражать значение причинения вреда объекту вплоть до его уничтожения: Ryяpm :blbvjyn], l’h;fd] ‘uj 4 v4cяws, b gjn’hяk] ‘uj e Dbn’,cre, juy’v] ‘uj cj;;’ (СС, 2, 1290). В современном русском языке в семантической структуре базового глагола потерять (терять) актуализируются интегральные признаки способа (‘по небрежности’) и характера действия (‘случайный’), например: Я, подойдя к дому, вдруг обнаружил, что ключ я где-то потерял (Каверин); Она все время покупала зонтики, потому что постоянно их теряла (Вересаев). Однако в ряде случаев в силу одушевленного характера объекта возможна иная реализация признака характера окончания имения – ‘в результате определенной деятельности субъекта’: Ведя себя таким образом, он потерял всех своих друзей (Катаев); либо ‘в результате определенных обстоятельств’: Брат Евпраксии Васильевны был вдов: он потерял жену на второй год после свадьбы (ССРЯ, 1, 513).

В семантической структуре других глаголов, входящих в обозначенную группу, релевантным интегральным признаком является характер объекта. Так, объект может характеризоваться как ценный: В результате пожара он лишился всего своего имущества (ССРЯ, 1, 513); собирательный (представленный в совокупности), при этом утрачивается весь совокупный объект: Михаил Аверьяныч когда-то был очень богатым помещиком, но разорился и из нужды поступил под старость в почтовое ведомство (Чехов); Он проиграл коляску, дрожки, Трех лошадей, два хомута, Всю мебель, женины сережки, Короче – все, все дочиста (Лермонтов), причем глагол разориться подчеркивает полную степень окончания имения совокупного объекта в своей сфере; абстрактный: Лицо у него осунулось, глаза утратили свой ясный детский блеск (Горький).

В немецком языке в состав глаголов, выражающих фазу собственно окончания посессии, мы включаем глаголы verlieren, einbuessen, verspielen, verarmen, а также устойчивые конструкции verlustig gehen, ruiniert sein.

Базовый глагол verlieren, выражающий идею непроизвольной утраты чего-, кого-либо в самом общем виде, был достаточно употребителен в текстах истории немецкого языка, объект в большинстве случаев характеризуется как значимый для субъекта:

3. dar vmbe mvsin degene / vil verliesen den lip – из-за нее (Кримхильды) многие воины должны были потерять жизнь (Nibelungenlied);

51. den vorhte si verliesen / von Gunthers man – его (ребенка) боялась она потерять (Nibelungenlied).

В современном немецком языке в семантической структуре базового глагола verlieren интегральная сема ‘способ окончания имения’ реализуется в дифференциальных признаках ‘по небрежности’, например: Ich habe den Schluessel verloren – Я потерял ключ; ‘по стечению обстоятельств’: Er hatte durch die Inflation alle Ersparnisse verloren – Из-за инфляции он потерял все свои сбережения. Соответственно, интегральная сема ‘характер окончания имения объекта в своей сфере’ выражена в дифференциальных признаках ‘случайный’, либо ‘непроизвольный, незапланированный’, ‘в результате определенной деятельности субъекта’, ‘в результате определенных обстоятельств’.

В немецком языке ситуация окончания посессии как утраты может быть передана также глаголом einbuessen (книжн.), который образован от глагола buessen – «искупать вину», «платить штраф за что-либо», «поплатиться», т.е. в значение этого глагола «потерять, лишиться чего-л.» входит и созначение «как наказание». Интегральная сема ‘способа окончания имения объекта в своей сфере’ представлена в дифференциальном признаке ‘в результате определенной (непозитивной) деятельности субъекта’: Das Maedchen hatte innerhalb weniger Stunden ihre ganze Schoenheit eingebuesst (Doeblin) – Девушка в течение нескольких часов утратила всю свою красоту.

В немецком языке отсутствует прямой эквивалент глагола разориться. Такую ситуацию может передавать специальная конструкция с глаголом sein и страдательным причастием от глагола ruinieren (разрушать до основания): Ich bin ruiniert (WDG, 3095) – Я разорен (то есть потерял все, «разрушен до основания»). Помимо этого аналогичную ситуацию может передавать глагол verarmen, например: Krieg und Inflation haben viele Menschen verarmen lassen (WDG, 4019) – Из-за войны и инфляции многие обеднели (потеряли все свои доходы, состояние, то есть разорились), однако в семантике данного глагола подчеркивается прежде всего не процесс, а результат – стать бедным. В семантической структуре русского глагола разориться в какой-то степени указывается на то, что это был определенный процесс, разносторонний по своему характеру, что подчеркивает префикс раз- (потерять и то, и это, и в конце концов все).

В состав глаголов, репрезентирующих слот «окончание посессии как передачу другому лицу» в рамках терминала «передача», мы включаем глагол дать (давать), который является базовым, а также префиксальные образования от этого глагола (нами рассматриваются не все префиксальные образования, а только те, которые непосредственно отражают посессивные ситуации); вернуть, возвратить (возвращать); дарить (и производные), наделить (наделять), обеспечить (обеспечивать); продать (продавать) и некоторые другие. Как свидетельствует приведенный ряд, данный слот достаточно полно отражен в системе русского языка. Важным для субъекта в таких ситуациях оказывается временной параметр – отчуждает ли субъект от себя объект навсегда или на некоторый промежуток времени, а также, является ли субъект посессором временно, либо постоянно.

Базовый глагол дать (давать) передает посессивную ситуацию, в которой участвуют два лица (группа лиц): субъект, отчуждающий от себя объект, и второе лицо, которое приобщает этот объект, таким образом, происходит смена владельца, субъект теряет статус посессора. При этом мы включаем в сферу субъекта-посессора не только объекты, которые ему непосредственно принадлежат, но и объекты, которыми он может распоряжаться в данный момент по своему усмотрению.

Терминал «передача» достаточно объемный и представлен в сопоставляемых языках более широко, что связано во многом с сознательной деятельностью субъекта, с желанием, либо волей субъекта отчуждить от себя объект с целью передачи его второму лицу – адресату. В аспекте диахронии передача объекта в русском языке была представлена глаголами ряда lfnb и глаголами ряда lfhbnb. Различные процессы «даяния» в русском языке затрагивали как конкретные объекты, так и абстрактные. Так, объект мог иметь неодушевленный конкретный характер: [k4,] ,j, b;’ fp] lfv], gk]nm vjz tcnm; F rnj yfcnegbn] yf c2b hяl], lfcnm ryяp. b gjcflybre ldflwfnm uhbd’y pjkjnf (СС, 1, 632-633). В таких случаях интегральная сема характера окончания имения в своей сфере может быть представлена дифференциальными семами ‘сознательное отчуждение (передача) объекта’ и ‘вынужденное отчуждение (передача) объекта’. Конструкции с абстрактными объектами при глаголе lfnb были шире распространены, что подчеркивает значимость адресата, поскольку такое действие было направлено прежде всего к нему и выражало предоставление адресату каких-либо новых возможностей (lfnb ckjdj, lfnb vbkjcnm и т.д.): Lfnb ckfde

Глаголы ряда lfhbnb отражали особую ситуацию безвозмездной передачи объекта другому лицу. Важным для древних русичей в этой ситуации также продолжал оставаться адресат, поскольку дарение осуществлялось как стремление доставить радость, либо желаемое второму участнику ситуации: Gjcflybrb Gcrjdcri’ b d’cm Gcrjd] xnbif b lfhbif ‘uj, b lfif ‘ve 100 he,k’d] (СС, 1, 630). В современном русском языке ситуация дарения может быть связана не только с доставлением радости, но и осуществляться с целью оказания влияния на адресата и, соответственно, как следствие – получение выгоды для себя: Пристанет, бывало, к красным девушкам: надарит лент, серег, монист (Гоголь); Агафья раздарила все свои хорошие платья (Тургенев); Исправники и судьи обоих уездов, где находились его новые деревни, – все на его стороне…, одних он задарил, других запоил, а всех запугал (ССРЛЯ, 4, 397).

В немецком языке базовым глаголом, выражающим ситуацию передачи объекта, является глагол geben, который также обладает широкой семантикой. Примечательно, что в текстах истории немецкого языка базовый глагол geben мог употребляться в ситуациях безвозмездной и безвременной передачи объекта как добровольное, сознательное отчуждение от себя объекта с целью «дарения» его второму участнику ситуации, например:

26. den gesten vn den chunden / gap man rosse vn ovch gewant – чужим и друзьям / дали коней и одежду (Nibelungenlied);

38. den sinen swertgenozen / gap do vil sine hant – своим соратникам / много дала его рука (Nibelungenlied);

593. er gebete Dutisken holden – он дал немцам благосклонно

594. mit silber unt mit golde – серебра и золота (Kaiserchronik);

699. si gaben richv chleider / dar zv daz golt vil rot / ros vn dar zv silber / vil maniger varnden man– они подарили много одежд / и к тому еще красного золота / и коней и серебра / даже иному чужому человеку (Nibelunegnlied).

Как видим из приведенных примеров, в качестве объектов передачи выступают ценные для обозначенного исторического периода предметы, вещи и самое главное – средства передвижения: одежда, золото, серебро, кони, которые субъект с желанием (благосклонно) передает в собственность другого участника ситуации, причем это второе лицо может быть и чужим, и соратником. Важным является также тот факт, что передаваемый объект представлен в совокупности, очень часто это подчеркивается контекстуальным уточнителем много. Объект может иметь и абстрактный, либо расширенный характер, однако и в этом случае он передается по желанию субъекта, дарится:

153. und gab rouch и дал внимание (благосклонность, заботу) (Kaiserchronik).

В редких случаях объект отчуждается без желания субъекта, а по необходимости:

634. si gebin si ze cinse – они дают их в качестве дани (Kaiserchronik) – в данном примере передана уже не ситуация «дарения», а ситуация «даяния».

Таким образом, в истории немецкого языка процессы «даяния» и «дарения» представляли собой одно целое: субъект давал, отчуждал от себя объект с целью его дарения, что было обусловлено не только доставлением радости адресату, но и утверждением своего статуса субъекта-посессора, стремлением показать свою значимость и возможность распоряжаться находящимися в личной сфере объектами. Глагол schenken (собственно «подарить») появился в истории немецкого языка только в позднем средневерхненемецком. Глаголы schenken, beschenken в современном немецком языке так же, как и русские глаголы подарить (дарить), одарить (одаривать), выражают ситуацию окончания имения объекта в сфере субъекта как безвозмездную передачу его насовсем другому участнику ситуации: Ich habe ihm ein interessantes Buch geschenkt – Я подарила ему интересную книгу (DUW, 1312); dass dich deine Gattin … mit einem Sohn beschenkt (Raabe) – что твоя супруга… одарит тебя сыном.

В семантической структуре глаголов, производных от дать (давать) в русском языке и geben в немецком языке происходит квалификация интегральной семы ‘способ окончания имения объекта’ в различных дифференциальных признаках, при этом в немецком языке наблюдается детальное структурирование пространственно-временных параметров ситуации и действий субъекта, который стремится проследить за результатом передачи и траекторией перемещения передаваемого объекта, например, конструкции с русским глаголом отдать (отдавать) в немецком языке могут быть переданы конструкциями с глаголами abgeben (‘дать на время откуда-либо для определенной цели’); zurueckgeben (‘дать назад’); geben (‘дать насовсем’); weggeben (‘дать насовсем ненужное’); ueberlassen (‘дать надолго’).

В группу глаголов, выражающих окончание посессии как переход к другому лицу, мы включили также глаголы вернуть, возвратить (возвращать), которые отражают ситуацию передачи объекта, как правило, владельцу. Данные глаголы могут выражать как получение объекта, ранее принадлежавшего субъекту, вновь в свою сферу, так и отчуждение объекта, не принадлежащего субъекту, с целью передачи его владельцу.

Для немецкого языка понятие возврата является значимым в рамках уже описанного нами отношения представителя немецкой культуры к собственности. Возврат своей или чужой собственности должен быть четко структурирован. Поэтому в немецком языке мы наблюдаем детализацию обозначенной ситуации, которую могут передавать глаголы zurueckgeben, zurueckerstatten, zurueckzahlen, wiedergewinnen, wiederbekommen, в семантической структуре которых интегральный признак способа окончания имения объекта в своей сфере может быть выражен следующими дифференциальными признаками: ‘собственно возвращая’ (zurueckgeben, zurueckzahlen): Er hat mir mein Geld schon zurueckgegeben – Он мне уже вернул мои деньги (WDG, 4504); Schulden zurueckzahlen (WDG, 4510) – выплачивать долги, вернуть деньги тому, у кого их брал, чтобы он вновь ими владел; ‘возвращая себе (активно)’: seine Fassung, Sicherheit, Ruhe, gute Laune, sein Gleichgewicht (WDG, 4347) – вернуть свое самообладание, уверенность, спокойствие, хорошее настроение, равновесие, субъект в этом случае активен, сам «берет себя в руки», здесь подчеркивается проявление воли, контролирование себя субъектом, преодоление каких-то неприятностей; ‘возвращая себе (пассивно)’ (wiederbekommen): verliehenes Geld wiederbekommen (WDG, 4346) – вернуть (получить назад) занятые деньги, в данном случае субъект пассивен, а активен тот, кто дает назад.

Терминал «передача» репрезентируется также глаголами, выражающими ситуацию окончания имения объекта в своей сфере как передачу этого объекта определенному лицу с целью его обеспечивания. В семантической структуре глагола обеспечить (обеспечивать) категориально-лексическая сема ‘окончание имения объекта в сфере субъекта’ не представлена настолько ярко, поскольку субъект, как правило, отчуждает от себя объект, не являющийся его собственностью, а входящий в его сферу в силу определенного положения, занимаемого им в определенном социуме. В семантической структуре данного глагола актуализируется интегральный признак цели осуществления действия, который реализуется в дифференциальном признаке ‘для создания определенных достаточных условий второму участнику ситуации’: Если вы гарантируете, Чумалов, что сметы будут полностью проведены и рабочие руки обеспечены, мы сможем с успехом выполнить работы в течение месяца (Гладков). Близкий этому глаголу снабдить (снабжать) реализует интегральный признак цели осуществления действия менее конкретно – ‘для создания определенных условий второму участнику ситуации’: Я к тебе за книжками явился … Ты меня снабди книжками (Горький). В семантической структуре немецких глаголов интегральный признак способа осуществления окончания имения, в отличие от русских глаголов, квалифицируется и может быть передан дифференциальными признаками: ‘обеспечивать, оснащая’ (ausstatten): Ich habe ihn mit allen Rechten und grossen Geldmitteln ausgestattet (WDG, 376) – Я обеспечил (оснастил) его всеми правами и большими денежными средствами; ‘обеспечить, запасая’ (versehen): Wir hatten uns ausgiebig mit Geld und Proviant versehen (WDG, 4111) – мы хорошо запаслись деньгами и провизией (обеспечили себя); ‘обеспечить, заботясь’ (versorgen): Bevor er auf die Reise ging, hatten ihn seine Eltern mit allem, was er brauchte, versorgt (WDG, 4116) – Перед тем, как он отправился в путь, родители снабдили его всем необходимым (Sorge – забота, т.е. «проявили заботу») и некоторые другие.

Передача объекта адресату может быть небезвозмездной, а осуществляться за плату. Для носителей русского языка в таких случаях релевантным оказывается сам факт продажи объекта, все остальное уточняется в контексте; экспликации также подвергается желание субъекта обогатиться: Он перепродает вещи, которые купил с молотка (Горький), либо стремление в силу определенных обстоятельств избавиться от совокупного объекта: Он переезжает и распродает все свое имущество (Беляев).

Для носителей немецкого языка в такой ситуации значимым оказывается ценность объекта (ведь именно от этого напрямую зависит компенсация, получаемая субъектом): Er veraeusserte seine Schmuckstuecke – Он продал свои украшения (WDG, 4020), а также направленность, траектория перемещения объекта в процессе его небезвозмездной передачи адресату: Dieses Woerterbuch wurde mehrmals weiterverkauft – Этот словарь перепродавался несколько раз (от одного владельца к другому) (WDG, 4349).

В целом можно говорить о том, что в немецком языке при вербализации идеи передачи объекта выражена в большей степени индивидуальная активность субъекта действия, а в русском языке – соборность. Так, в немецком языке каждый новый вид и способ передачи, особенно «передачи себе», получает индивидуальное обозначение, в отличие от русского, где главным является собственно сам факт передачи (часто безвозмездной) объекта другому лицу.

Таким образом, проведенный сопоставительный анализ семантической структуры глагольных единиц в лингвокультурологическом аспекте выявил особенности репрезентации фреймовой структуры посессивности как особого ментального образования, содержанием которого является динамика сферы субъекта. Применительно к русскому и немецкому языкам установлены: 1) специфика взаимосвязи категории посессивности с локативностью; 2) неоднозначная репрезентация слотов и терминалов динамической фреймовой структуры посессивности в русском и немецком языках; 3) различная актуализация в русском и немецком языках лингвокультурологических признаков в семантике глагольных единиц, выражающих посессивные отношения (которая прослеживается также в аспекте диахронии), базирующаяся на сходствах и различиях восприятия посессивности представителями разных культур; 4) особенности восприятия понятий приобретения, захватывания, имения, дарения, даяния, входящих в посессивность, носителями разных языков.

Перспективы исследования, обозначенные в заключении диссертации, видятся в дальнейшей разработке типологии разноуровневых средств выражения категории посессивности и – как следствие – типологии лингвокультур; важным и интересным будет обращение к прецедентным текстам, различного рода паремиям при выражении отношений посессии. Это позволит выявить определенные смысловые доминанты тех или иных посессивных понятий, закрепленные в семантике данных устойчивых сочетаний определенного этноса.

Основные положения диссертации отражены

в следующих публикациях:

Монографические издания