В разделе «Макробий, Комментарий на ‘Сон Сципиона’» приводится полный научный перевод Макробиева текста (кн. I: гл. 1 – 4, 8 – 14 и 17; кн. II: гл. 12 – 13 и 17), выполненный по изданию Дж. Уиллиса и сопровождаемый примечаниями, схемами и рисунками.

В заключении изложены полученные выводы, основные из которых состоят в следующем. [По главе I.] Выполненный аналитический обзор имеющихся в историографии XIX – начала XXI исследований позволил прийти к заключению о наличии интереса к Макробию и изучению его текстов в самых разнообразных ракурсах. Отмечено, что с выходом в свет критических изданий текстов Макробия, продолжилась работа по переводам его сочинений на новоевропейские языки (У. Сталь, M. Регали, M. Армисан-Маршетти); появились не только исследования, в которых были собраны воедино наработки ученых предшествующих поколений (П. Уеснер), но и работы, направленные на ознакомление с содержанием сочинений Макробия (T. Уайтэккер, А. Ф. Лосев, В. И. Уколова), а также на решение проблемы определения влияния Макробиевых текстов на последующих авторов (M. Маниций, Ф. Шедлэр, K. Мрас, Ж. Фламан), интерпретации его текстов (M. A. Элферинк, Э. Жено, Ж. Фламан, С. Герш, В. И. Уколова), их комментирования (M. Регали), выявления источников (K. Мрас, П. Анри, П. Курсель, Ж. Фламан, С. Герш, Г. де Ли), идентификации личности Макробия (A. Кэмерон). При аналитическом обзоре сведений об основных манускриптах, изданиях и переводах текстов Макробия доказано, что один из манускриптов (MS Par. Lat. 6370) с текстом Комментария мог находиться в числе книг, принадлежащих Эйнхарду.

[По главе II.] На основании введенного в научный оборот в самом полном виде обширного просопографического материала (относящегося к периоду конца IV – начала VI веков) и анализа существующих исследований реконструирована биография Макробия, согласно которой время жизни латинского автора приходится на V век.

[По главе III.] Анализ Макробиевых источников позволил установить, что на первый план у него из греческих авторов выступают Платон, Плотин, Порфирий, пс.-Ямвлих, Никомах из Герасы и Нумений. Доказано, что отделить прямые заимствования, сделанные Макробием у них, от опосредованных не представляется возможным, что связано с отсутствием большей части сочинений, составленных последователями Платона. Получен вывод о влиянии на Макробия естественнонаучных трактатов Плутарха (О первичном холоде и О лике, видимом на диске Луны), а также о весьма поверхностном знакомстве Макробия (по школьным и критическим переложениям) с текстами Аристотеля (Физика, О душе). Выявлен метод заимствования и «чтения» Макробием греческих текстов. Рассмотрение Комментария Гиерокла позволило прояснить мысль Макробия в отношении места человека (как одного из звеньев) в мировой цепи и взаимосвязи всех составляющих мироздания.

Показано, что Макробий, будучи представителем латинской культуры, «подкрепляет» греческие теории строками из авторитетных латинских поэтических текстов (Вергилия, Ювенала, Персия и др.) — текстов, которые были «на слуху» у его современников, тем самым адаптируя переносимое на латинскую почву греческое знание. В работе доказано, что Макробий вполне органично следует традиции, которая станет господствующей в Раннем Средневековье, когда при заимствовании цитаты были важны ее принадлежность к авторитетному (например, отеческому) тексту или ее форма (наличие определенных ключевых слов) — при этом оригинальный контекст или исходный смысл имели лишь второстепенное значение.

Предпринятая реконструкция представлений Макробия о мироздании позволила доказать, что по своему мировоззрению Макробий был близок к авторам-платоникам, поскольку эти темы он излагает в манере типичной для Платона и его последователей (это проявляется как в его мифологическом и аллегорическом описании картины мира, передаче содержания греческих текстов, использовании соответствующей терминологии). Однако излагаемое Макробием учение о трех первых началах и о их воплощении в чувственно-материальном космосе представляет собой упрощение соответствующих греческих теорий. Наиболее детально Макробий излагает учение об отдельной (человеческой) душе, хотя при этом он не всегда отделяет такую душу от души мировой. Делается вывод, что именно в таком, упрощенном, виде греческое знание воспринималось и было востребовано римскими интеллектуалами периода Поздней Античности, каким являлся и сам Макробий (в этом состоит характерная черта Макробия как представителя латинской традиции).

На основании изучения метода использования Макробием греческих и латинских текстов, в настоящем исследовании: 1) по Макробиеву Комментарию (I, 3, 20) реконструирован фрагмент утраченного Комментария на ‘Одиссею’ Гомера Порфирия; 2) опровергнут вывод, сделанный ранними исследователями (M. Элферинком, E. Лимансом, Р. Бетлером), о прямом использовании Макробием в Комментарии (I, 12, 1-4) текста Нумения.

При изучении Макробия как систематизатора предшествующего знания (о мифах-сказаниях, сновидениях и добродетелях) особо выделена тема добродетелей, при изложении которой Макробий выступил в ином, по сравнению с предшествующими авторами, качестве: обобщив ранее накопленное знание о разделении добродетелей, Макробий особо выделил практические (гражданские) и теоретические (умозрительные). Его изложение является самодостаточным и вполне законченным. Отмечено стремление латинского автора упорядочить имеющиеся представления, конспективно их изложить и классифицировать.

[По главе IV.] Показано восприятие представлений о сновидениях, бытовавших в классическую эпоху, сначала Макробием, наряду с другими, более ранними латинскими авторами (Тертуллианом и Калкидием), а затем, через посредство Макробия и других представителей латинской культуры (Августина и Григория Великого), авторами Средних веков. Делается вывод, что традиция греко-римского знания непрерывна, хотя классические представления постепенно трансформировались: в меньшей степени авторами Поздней Античности и в большей — авторами Средних веков. В частности, показано, что на протяжении всего периода Средних веков классификация снов Макробия не воспринималась серьезно и не оказала глубокого воздействия на средневековую литературу о снах и видениях. При этом отмечено, что авторам Раннего Средневековья было известно о Макробии и его Комментарии: отсюда немногие ссылки на Макробиево изложение о снах (и разрозненные выписки), упоминание его имени (у Седулия Скотта и у Онульфа), а также заимствование более поздними авторами терминологии и отдельных, приводимых сжато и в сокращении, определений видов снов (как у пс.-Августина) иногда в сочетании с новыми психо-физиологическими идеями (как у Гильома из Конша); упоминания его имени в более поздних литературных произведениях (у Гильома де Лорриса и у Чосера).

[По главе V.] Детальное изучение текстов авторов Раннего Средневековья (среди которых Боэций, Исидор Севильский, Дунгал, Гильом из Конша, Петр Абеляр и др.) применительно к Макробиевому Комментарию, позволило заключить, что степень их использования Макробиева текста незначительна. Что касается определения собственно влияния Комментария на того, или иного средневекового ученого, то в работе показано, что при попытках определить его, невозможно разделить прямое и непрямое воздействие трактата, поскольку многие затронутые Макробием темы в эпоху Средних веков пользовались популярностью. На основании рассмотрения текстуальных параллелей, включая упоминания имени Макробия или заглавий его сочинений средневековыми авторами, в работе сделан вывод (в противоположность распространенному в науке мнению), что не имеет смысла говорить об ощутимом влиянии Макробиевого Комментария на авторов Средних веков. Скорее, следует полагать, что идеи, воспринятые средневековыми учеными и отраженные в их текстах, восходили в том числе и к Макробию. Кроме того, под влиянием, оказанным Макробиевым Комментарием на авторов Средних веков, следует подразумевать как их знание о самом Макробии и его сочинении (точнее, об отдельных его разделах, например, о сновидениях [I, 3]), так и различную степень использования ими этого трактата.

Отмеченное выше не отменяет значимости Макробия как энциклопедиста и транслятора греческого знания в эпоху Поздней Античности, а его сочинение свидетельствует о существовании стойкой интеллектуальной традиции, которую можно назвать «латинской». При этом Макробий не был только лишь имитатором. Его оригинальность и самостоятельность проявляются, помимо прочего, и в том, с какой легкостью он соединяет разнородные источники, приспосабливая их для целей своего изложения и облекая в доходчивую форму. Ценность Макробиевого Комментария (для которого характерно типичное для V века взаимопроникновение греческой и латинской культур) состоит в том, что изложенные в нем представления отражают процесс греческого знания в латинской науке Поздней Античности и далее, в Средние века.

[К приложению]. На примере реконструкции биографий Марциана Капеллы (V в.) и Эйнхарда (IX в.) показана эффективность предложенных методов проведения просопографического исследования. Каждое из просопографических исследований, несмотря на общность методов и подходов при выполнении реконструкции биографий, возможно рассматривать как самостоятельное и не связанное с Макробием, хотя выводы, полученные в отношении жизненного пути Марциана в некоторой степени дополняет сказанное о Макробии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТАХ АВТОРА

Публикации (и переводы) в ведущих научных журналах

из перечня, утвержденного ВАК

Министерства образования и науки РФ

1. Макробий Амвросий Феодосий: просопографический очерк // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 6. М.: УРСС. 2001. С. 164-176. 0,9 а. л.

2. Персонажи Сатурналий и Макробий Феодосий // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 6. М.: УРСС. 2001. С. 177-184. 0,5 а. л.

3. Баснописец Авиен и Макробий Феодосий // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 6. М.: УРСС. 2001. С. 185-191. 0,5 а. л.

4. Макробий и его метод цитирования латинских авторов // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 7. М.: УРСС. 2001. С. 169-183. 1 а. л.

5. Классификация снов у Макробия и знание ее в Средние века // Средние века. Вып. 64. М.: Наука, 2003. С. 246-264. 1,4 а. л.

6. Макробий. Комментарий на ‘Сон Сципиона’. Книга I. Глава 3. Пер. с лат., примеч. М.С. Петровой // Средние века. Вып. 64. М.: Наука, 2003. С. 264-270. 1 а. л.

7. О литературных жанрах Поздней Античности (на примере произведений Макробия) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 10. М.: УРСС. 2003. С. 332-340. 0,6 а. л.

8. Греческие источники Макробий (на примере психологических и натурфилософских глав Комментария на ‘Сон Сципиона’) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 17. М.: УРСС. 2006. С. 247-276. 1,7 а. л.

9. Из истории одного манускрипта (Parisinus Latinus 6370) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 18. М.: УРСС. 2007. С. 365-369. 0,25 а. л.

10. Марциан Капелла: просопографический очерк» // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 2. М.: УРСС. 2000. С. 110-141. 2,4 а. л.

11. Эйнхард и его святые мертвецы // Средние века. Вып. 65. М.: Наука, 2004. С. 289-295. 0,5 а. л.

12. Эйнхард. Перенесение мощей и чудеса святых Марцеллина и Петра. Книга I. Пер. с лат., примеч. М.С. Петровой // Средние века. Вып. 65. М.: Наука, 2004. С. 295-310. 1 а. л.

13. Литературные и исторические источники Эйнхарда // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 15. М.: УРСС. 2005. С. 51-76. 1,5 а. л.

14. Грамматическая наука в Поздней Античности и в Средние века: Ars minor Доната // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 1. М.: УРСС, 1999. С. 295-305. 0, 73 а. л.

15. Донат. Краткая наука о частях речи. Пер. с лат., примеч. М.С. Петровой // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 1. М.: УРСС, 1999. С. 306-334. 1,2 а. л.

16. Каролингские ритмы (к публикации фрагмента поэмы Карл Великий и папа Лев III, 1-176) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 14. М.: УРСС. 2005. С. 347-351. 0,25 а. л.

Монографии и отдельные издания

17. Макробий Феодосий и представления о душе и о мироздании в Поздней Античности (исследование и перевод). М.: Кругъ, 2007. 464 с. 25 а. л.

18. Просопография как специальная историческая дисциплина: Макробий Феодосий и Марциан Капелла / Спецкурс для студентов гуманитарных вузов. СПб: Алетейя, 2004. 230 с. 11 а. л.

19. Эйнхард. Жизнь Карла Великого / Исслед., перевод, подг. текста, примеч., указатели М.С. Петровой. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. 304 с.

Статьи и переводы в прочих рецензируемых изданиях

20. К публикации перевода избранных глав Комментария на ‘Сон Сципиона’ Макробия // Историко-философский ежегодник’ 95. М.: Мартис, 1996. С. 219-221. 0,13 а. л.

21. Макробий. Комментарий на ‘Сон Сципиона’. Книга I. Главы 8-10 / Пер. с лат., примеч. М.С. Петровой // Историко-философский ежегодник’ 95. М.: Мартис, 1996. С. 221-231. 0,7 а. л. (также в сб.: Философия природы в Античности и в Средние века. М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 371-378).

22. Макробий о душе // Историко-философский ежегодник’ 96. М.: Наука, 1997. С. 65-68. 0,2 а. л.