Ряд ученых выступил с критикой автохтонной теории эволюции культур бронзового века, возродилась теория миграций древних народов. Появились представления о культурных центрах и перифериях, роли маргинальных зон, где могли взаимодействовать несколько культурных традиций. В научный оборот вошли культурно-исторические и хронологические схемы, исторический процесс оценивался как сугубо дискретный. Стала складываться тенденция отказа от концепции единого центра сложения культур эпохи бронзы. Начался поиск местных субстратов и разработка моделей для отдельных регионов, среди которых особое место занял Прикаспий.

Основные концепции культурно-хронологического развития Северо-Западного Прикаспия этого времени связаны с типологическим анализом погребального обряда, инвентаря и построением последовательности археологических культур, основанной на стратиграфии курганов. И.В. Синицыным, В.А. Фисенко, В.А. Сафроновым, В.П. Шиловым были предложены модели развития региона, которые соответствовали общей генеральной линии исследований энеолита-бронзы Евразии, основанных на этнокультурном подходе. Метод выделения обрядово-стратиграфических групп способствовал сохранению представлений о культурах эпохи бронзы как неких культурных монолитах.

Для третьего этапа конца XX века характерно изучение отдельных культур или блоков культур и их происхождения.

Появление нового археологического материала в Северо-Западном Прикаспии, не вписывающиеся в предельно консервативную схему В.А. Сафронова, побудили некоторых ученых к ревизии старых точек зрения. Исследователей больше не устраивала концепция твердой последовательности культур, поэтому была сделана попытка объединить их в широкие хронологические горизонты.

Изучение этнокультурной истории соприкасалось с другими историческими проблемами. К ним относится определение абсолютного возраста культур эпохи бронзы. Практически все исследователи, представив относительную колонку древностей, пытались распределить их на календарной исторической шкале. С конца XX века особое внимание стало уделяться радиоуглеродным данным.

Основные концепции экономического развития региона в эпоху бронзы были связаны с проблемой становления и развития производящего хозяйства. Согласно модели П.С. Рыкова, племена ямной культуры были охотниками и собирателями и постепенно стали приручать животных. А.П. Круглов и Г.В. Подгаецкий относили их к оседлым рыболовам и охотникам. Однако другие ученые считали, что в среде носителей степных культур эпохи бронзы были распространены навыки производящего хозяйства. Появление поселенческого материала позволило утверждать, что носители ямной культуры были скотоводами. Археозоологический подход, направленный на изучение костных останков животных из археологических памятников, полученные данные о роли домашних животных в экономике степного населения эпохи бронзы развивали предположение об ином, пастушеском хозяйственном укладе носителей изучаемых культур эпохи энеолита-бронзы.

Изучив свидетельства античных письменных источников, применив принцип актуализма и сопоставив этнографические данные по кочевому хозяйству исторических кочевников Нового времени – калмыков – с археологическими данными, В.П. Шилов пришел к выводу, что носителей ямной культуры можно считать первыми кочевыми пастухами эпохи бронзы. Скотоводческое хозяйство основывалось на подвижном овцеводстве. Этот вывод согласовался и с хозяйственной моделью Н.Я. Мерперта, полагавшего, что именно с развитием новой экономической модели носителей ямной культуры – кочевого хозяйства – началось полное освоение степного Евразийского пояса. Взаимодействие земледельцев и скотоводов было многокомпонентным, часть скотоводческих групп становилась оседлыми. Следовавшие за ними племена катакомбной культуры уже активно развивали кочевые формы скотоводства, свободно перемещаясь по всей освоенной экологической нише. Многолетнее успешное историко-теоретическое осмысление палеоэкономики степных культур эпохи бронзы основывалось на анализе общих тенденций развития климата, исследовании костных останков домашних животных из археологических памятников, на выявлении археологических индикаторов подвижного образа жизни. Большое внимание уделялось и проблеме становления и развития производств.

В последние годы наметился переход к более детальным моделям, основанным на результатах организованной на качественно новом уровне полевой работы при раскопках археологических памятников (проведение специализированных этноботанических исследований: споро-пыльцевого, фитолитного анализов, промывки культурных слоев; идентификации палеозоологических коллекций).

Таким образом, в данной работе учитываются результаты изучения многих аспектов этнокультурной истории населения Северо-Западного Прикаспия, новые примененные подходы позволили уточнить или откорректировать положения ученых.

Основу работы составили коллекции эпохи бронзы Евразийской степи и Кавказа отдела археологических памятников ГИМ и материалы раскопок Степной археологической экспедиции ГИМ; использовались коллекции ОАВЕС Государственного Эрмитажа, Калмыцкого краеведческого музея им. Н.Н. Пальмова, Государственного унитарного предприятия «Наследие», Ставропольского краеведческого музея, Ростовского краеведческого музея, археологических лабораторий Ростова-на-Дону.

Глава 1 посвящена анализу погребального обряда и материальной культуры степной энеолитической, ранней майкопской, поздней майкопской, ямной, степной северокавказской, ранней катакомбной, ямно-катакомбной и полиритуальной групп, позволяющий представить становление и развитие региональных культурных традиций в Северо-Западном Прикаспии в эпоху энеолита-бронзового века. Погребальный обряд степных культур является основным источником по реконструкции многих сторон жизни населения эпохи бронзы региона. Ставя перед собой задачу фактического анализа всех его элементов, включая и погребальный инвентарь, можно воссоздать как индивидуальные характеристики материальной культуры отдельных групп, оставивших курганные могильники, так и представить общую характеристику культур в целом, оценить развитие технологических навыков материального производства, смену идеологических представлений, выявить общие традиции и время распространения новаций, этнокультурные различия и этнические сюжеты.

Для того чтобы описать типологические характеристики погребального обряда, выборка из каждой группы оценивалась по системе признаков, в которой ведущими являлись: форма могильного сооружения, детали интерьера могильных ям, положение и ориентировка умершего. Отдельно рассматривались курганные насыпи. Материальная культура определена наборами погребального инвентаря и представлена анализом основных категорий предметов, для которых выявлена особая структура с рядом признаков.

Методика исследования. Сначала анализировались курганные насыпи – единственно дошедшие до нас общественные сооружения эпохи бронзы. Далее оценивалась планиграфия: взаимоотношения погребений в плане кургана, и стратиграфия: взаимоотношения основного и впускного погребений. Большое значение имели и метрические значения. В рамках комплексной программы палеопочвенного исследования курганных насыпей были проведены специальные работы по изучению отдельных «архитектурных» элементов, определению их структуры, состава и первоначальной локализации строительных комплексов, выявлению строительных горизонтов, определению сезона совершения основного погребения и сооружения связанной с ней насыпи. Это позволило раскрыть возможный первоначальный замысел строителей курганной насыпи и вероятных этапов ее перестройки.

Могильные конструкции определяются как структурные объекты. Данные о признаках погребального обряда представлены в Приложении 1. При описании погребений учитывались и количественные признаки. В расчетах использовались простейшие статистические методы. Внимание уделялось поло-возрастным определениям.

Примерно в половине анализируемых погребений найден инвентарь, анализ которого дает возможность реконструировать материальную культуру основных групп региона. В данной работе не ставилась задача разработки общих типологических схем. Для реконструкции «этнографического портрета» культур используются предложенные ранее типологические схемы и метод аналогий. Для групп, представительность основных категорий материальной культуры которых достаточно велика, предлагаются рабочие схемы, основанные на уже разработанных классификациях эпохи бронзы, что позволило оценить становление, развитие и смену культурных традиций, а также хозяйственный экономический потенциал основных культур эпохи бронзы Северо-Западного Прикаспия.

Анализ всех культур и культурных групп представлен по шести выделяемым для Северо-Западного Прикаспия ландшафтным зонам: Кумо-Манычской впадине, северо-восточной части Ставропольской возвышенности, Южным и Средним Ергеням, Сарпинской и Прикаспийской низменностям, Приергенинской равнине. Для каждой культуры подробно описывается погребальный обряд и предметы материальной культуры, проводится сопоставительный анализ и представляется общий культурный фон. Данные по культурным комплексам вошли в Приложение 2. Всего учтено 1256 погребений.

Степной энеолит в Северо-Западном Прикаспии представлен 18 захоронениями и 9 местонахождениями. Для погребального обряда характерны четырехугольные, редко овальные ямы. Основное положение умерших – скорченно на спине, руки вытянуты; на спине с разворотом влево; на спине вытянуто; скорченно на левом боку. Преобладающие ориентировки – восточная и северо-восточная. Почти во всех погребениях использовалась охра. Под голову умерших могли положить подушку, на дно могилы – циновку.

Большинство погребений инвентарные, встречены захоронения и без сопутствующих вещей. Погребальные дары сделаны из камня и кремня и представляют собой предметы вооружения: наконечники дротиков, стрел, ножи. Выделяются крупные ножевидные пластины, скипетры. Орудия представлены кремневыми скребками, микролитами и отщепами, костяным гарпуном. Отличительной чертой ряда погребений являются многочисленные украшения одежды, среди которых преобладают бусы из камня, раковины и кости, а также костяные цилиндрические пронизи и бронзовые желобчатые браслеты.

Именно с энеолитической группы начинается строительство курганов в регионе. Насыпи были незначительных размеров. Вместо них, вероятно, иногда использовались и небольшие естественные всхолмления.

Погребальный обряд и инвентарь энеолитической группы Северо-Западного Прикаспия во многом сопоставимы с материалами из ранних степных энеолитических памятников сопредельных регионов: Волго-Донского междуречья, Степного Поволжья, Северного и Северо-Восточного Прикаспия, Степного Прикубанья, Ставрополья, Центрального Кавказа, Подонья, анализ которых представлен в исследовании.

Приведенные сопоставительные материалы, в целом, свидетельствуют, что энеолитическая группа Северо-Западного Прикаспия вписывается в общий степной макро-энеолитический горизонт. Прикаспийский материал не так представителен и ярок, а сам макро-горизонт выглядит неоднородным и многокомпонентным. Энеолитический степной пласт, вероятно, включает в себя несколько культурных традиций, которые могли относиться к разным временным интервалам внутри этого горизонта, не пересекаться или, наоборот, соотноситься друг с другом как территориально, так и хронологически. Полученные для энеолитических погребений этой территории 14С данные (Приложение 4) позволяют синхронизировать несколько различных погребальных традиций эпохи энеолита. При кажущейся общности некоторых элементов погребального обряда и распространении близких, но не идентичных предметов материальной культуры, хорошо видны региональные отличия рассматриваемых групп. О многокомпонентности рассматриваемого степного энеолитического горизонта свидетельствуют и немногочисленные палеоантропологические материалы.

Пока можно говорить лишь о существовании и постепенном распространении в Северо-Западном Прикаспии традиции энеолитических бескурганных захоронений; начале строительства курганов очень небольшого размера; появлении неизвестного ранее в регионе погребального обряда, для которого характерны четырехугольные ямы, положение скелетов скорченно на спине, использование подушек под головой, сидячее положение, восточная и северная ориентировка умерших, использование охры и подстилок. Возможно, часть безинвентарных погребений в ямах с сильно скорченными на спине, усыпанными охрой скелетами, также следует относить к этому периоду. Отчленить подобные комплексы от «традиционных ямных» в дальнейшем можно будет путем выявления либо «невидимых элементов» погребального обряда, например, растительных подушек, подстилок, содержимого желудков и т.д. с использованием комплекса методов естественных наук, либо путем проведения независимого 14С датирования комплексов, стратиграфическое положение которых и погребальный обряд может указывать на их более древнюю хронологическую позицию.

Наиболее близкими, но не идентичными группе энеолитических погребений Средних Ергеней и Прикаспийской низменности по погребальному обряду и инвентарю являются материалы Северных Ергеней. Возможно, курганы были оставлены близким по времени и культуре населением, начавшим постепенное освоение открытых степных пространств. Таким образом, пока гипотетически прослеживается связь с более северными регионами Волго-Донского региона. Ранее зафиксировано продвижение носителей хвалынской культуры в лесостепное Заволжье из южных степных ниш. Второе направление связей – южное, северокавказское. Оно подтверждается приведенными параллелями в инвентаре и обряде погребений Центрального Ставрополья и Моздокских степей. Вероятно, можно синхронизировать материалы, происходящие из Восточного Маныча и из прикалаусской зоны Северо-Восточного Ставрополья. Третье связующее направление – юго-западное, нижнедонское. Глиняная посуда похожа на сосуды среднестоговской культуры. Кремневый инвентарь, украшения, скипетры близки материалам новоданиловской культуры.

Возможно, существование на определенном временном отрезке маргинальных контактных зон могло способствовать распространению в Северо-Западном Прикаспии тех или иных традиций, возникновению новаций и постепенному проникновению в пустующие экологические ниши носителей культуры (культур?). Эта региональная степная энеолитическая группа была немногочисленна, но, по-видимому, однородна.

Степная майкопская культура. Следующая культурная традиция определена появлением в степи нового населения, связанного с иным культурным миром – миром эпохи ранней бронзы Северного Кавказа. Эта группа вошла в научную литературу, как памятники степного Майкопа, характеризующие «периферию майкопской культуры» среднего и позднего этапов.

Ранняя степная майкопская группа включает 14 погребений. Их можно разделить на две подгруппы. Отличительной чертой первой являются погребальные конструкции в виде Н-катакомб, для второй характерны простые четырехугольные или овальные ямы. Основное положение умерших – на левом боку, встречается и положение скорченно на спине.

Первая подгруппа локализуется вокруг речных долин Восточного Маныча и Калауса, ареал второй захватывает центральную часть Кумо-Манычской впадины, Южные Ергени, простирается до Прикаспийской низменности. Присутствие в погребениях каждой из подгрупп однотипного инвентаря – ножей с треугольным коротким черенком, глиняных пифосов, обилие украшений, каменные точильные бруски – указывает на пересечение освоенных ареалов и синхронность памятников обеих подгрупп. Таким образом, выделяется несколько близких по времени и культурной принадлежности традиций, которые связываются с носителями майкопской культуры Северного Кавказа.

Майкопская культура рассматривается большинством исследователей как явление многокомпонентное. По многим признакам погребального обряда – неглубокие овальные ямы; положение скелетов скорченно на боку, с кистями рук у лица; южная ориентировка; использование охры; подкурганные жертвенники с фрагментами керамики и костями животных; по типу погребального инвентаря – бронзовые ножи, серебряные украшения, каменные бруски, гончарная керамика, многочисленные бусы, кремневые наконечники стрел с боковой выемкой – выделяемая группа сопоставима с майкопскими погребальными и поселенческими памятниками Северного Кавказа. Однако в степной группе отсутствуют каменные подкурганные конструкции: кромлехи, панцири, галечные вымостки и выкладки, обкладка стен по периметру камнем или деревом. Главной отличительной особенностью является погребальная конструкция в виде катакомбы. Близкие по типу могилы были определены С.Н. Кореневским как редкие случаи форм погребальных сооружений майкопской культуры. Такие конструкции были обнаружены только в Моздокской степи и в Прикубанье. Преобладающее положение умерших в катакомбах Северо-Западного Прикаспия – скорченно на правом боку, хотя встречено и положение на левом боку. В трех случаях, как и в комаровских погребениях, умершие лежали спиной к выходу из камеры. И в Моздокской степи, и в Северо-Западном Прикаспии для погребального обряда характерно использование охры. Майкопское погребение в катакомбе исследовано в кургане 2 у ст. Днепровской в Прикубанье. Как и в кургане 2 могильника Зунда-Толга-1 под насыпью найдены жертвенники с обломками майкопской посуды.

Соотнесение погребений из Южных и Средних Ергеней с материалами раннемайкопских памятников, занимающих предгорную полосу Северного Кавказа позволяет предположить, что, возможно, именно в это время отдельные группы представителей майкопской культуры начали проникать в степь.

Галюгаевские поселения располагались на юго-востоке Ставропольского края, на самом пограничье Прикаспийской низменности и вдоль долин обжитых рек – Терека, Кумы. Носители раннемайкопской культуры доходили до степного Ставрополья, достигали Восточного Маныча, Калауса, поднимаясь к ближайшим водоразделам и далее продвигались в центральную и северо-восточную часть Северо-Западного Прикаспия, вплоть до озер Прикаспийской низменности. Проникали они в это время и на Дон. Возможно, носители раннемайкопских традиций пытались обосноваться в поймах неглубоких степных рек Южных Ергеней, в приозерных долинах Прикаспийской низменности, освоить широкие степные пространства, приспособить к новым ландшафтным нишам («пойменные речные и озерные долины-водораздельные плато») свою экономическую систему. Экологические ниши терских равнин и кубанских предгорий принципиально не отличались от степных ландшафтов более северных регионов, по крайней мере, именно в то время, когда фиксируется продвижение носителей раннемайкопских традиций так далеко на север от основной территории распространения культуры.

Для погребального обряда раннемайкопской культуры Северного Кавказа характерно использование камня и дерева для укрепления курганной насыпи; каменные подкурганные панцири; небольшие размеры насыпей; очень неглубокие ямы; использование деревянного перекрытия, растительные циновки на дне могил; положение умерших – скорченно на левом боку, согнутые в локтях руки протянуты к лицевым костям черепа; южная/юго-восточная ориентировка. Среди инвентаря – бронзовые котлы, шилья, ножи, тесла, топоры; глиняные сосуды, кремневые наконечники стрел и ножи, каменные, золотые и серебряные бусы. Обряд степного раннемайкопского населения несколько иной.

Краниологический материал из погребений Северо-Западного Прикаспия (Приложение 3) имеет соответствия в палеокраниологических материалах Кавказа и Ближнего Востока, представляя южных европеоидов. Оба долихокранных мужских черепа характеризуются узким относительно верхней ширины лица лбом, относительно высоким, ортогнатным и резко профилированным на назомалярном уровне лицом.

Таким образом, на изучаемой территории обитали носители традиций, непосредственно связываемых с майкопской культурой. Предположительно, территория Северо-Западного Прикаспия в это время пустовала, и носители раннемайкопской культуры могли свободно проникать на север.

Выделяемая группа раннемайкопских степных погребений соотносится с началом раннего («усть-джегутинского») этапа майкопской культуры. Создается впечатление, что в истории майкопской культуры следует выделить короткий (100-150 лет) период «северной экспансии» ее носителей. Возможно, в «походах» могли участвовать вероятные прямые потомки таких ближневосточных переселенцев, освоившие экологические ниши северокавказских предгорий. Такие самостоятельные группы различались между собой не только погребальным обрядом, но и антропологическим типом. Полагаем, что проведение дополнительного 14С датирования собственно раннемайкопских памятников Северного Кавказа, аналогичных по типу степным, определение сезона сооружения многочисленных степных и кавказских захоронений, а также другие специальные исследования помогут выявить синхронные степным памятникам северокавказские материалы.

Поздняя степная майкопская группа объединяет 18 погребений. Выделяется несколько культурных подгрупп.

Для одной типичны четырехугольные или овальные ямы, на дне которых лежали растительные подстилки, а умерших укладывали скорченно на боку, с согнутыми руками, кисти которых располагались у лица, или помещали в позе сидя. Отличительная особенность другой – обширные ямы с заплечиками, но умершие находились там также в положении сидя. Такое же положение костяка характерно и для погребений в катакомбах. Конструкции могил очень выразительны, они отличаются обширными четырехугольными камерами, дромосами, соединяющими входную яму и камеру. Такие могилы отличаются как от энеолитических «подбойных», так и от Н-катакомб раннего майкопского времени.

Инвентарь, за исключением нескольких комплексов, невыразителен: глиняные сосуды и кремневые отщепы. Исключение составляют два погребения из могильника Эвдык, в которых найдены типично новосвободненские вещи. В обряде используется много охры.

Рассмотренные выше погребения были раскопаны ранее, нежели мы начали применять комплексный исследовательский анализ погребального обряда. Поэтому сопоставление этих материалов проводилось традиционным методом поиска аналогичных или близких элементов погребального обряда и типов инвентаря. Найдены соответствия в майкопских материалах Северного Кавказа, Нижнего Подонья, Ставрополья.

Инвентарь погребений могильника Эвдык аналогичен предметам из новосвободненских комплексов, в том числе и нижнедонским. Отличительная особенность погребального обряда донской группы – четырехугольные ямы и положение скелетов скорченно на спине, что является признаком степного погребального обряда.

Такая же ситуация характерна и для степного Ставрополья (мог. Веселая Роща, Жуковский): обряд погребений ямный, инвентарь – новосвободненский. В могильнике Жуковский II выделяется группа погребений в четырехугольных ямах, на дне которых лежат скорченные на спине скелеты, сопровождающиеся майкопской керамикой и металлическими предметами. Одно из погребений Большого Ипатовского кургана близко по типу, обнаруженному в могильнике Зунда-Толга-1: в четырехугольную яму, обложенную по периметру вертикально стоящими каменными плитами, поместили в положении сидя двух взрослых умерших, среди инвентаря – близкий по типу зунда-толгинскому глиняный сосуд. Плетеная оплетка новосвободненских котлов известна в основном майкопском погребении Иноземцевского кургана. «Флажковидные» наконечники стрел с боковой выемкой – типичный инвентарь в новосвободненских памятниках Прикубанья.