4. Доказана необходимость создания сценариев альтернатив прошлого. Выявлена их методологическая роль в системе контрфактическких исследований; структура и виды.

Осуществление теоретической реконструкции исторического процесса – одна из задач философии истории. Разработка методологии контрфактических исследований, выделение на этой основе научно обоснованных предположений направлены на ее решение путем конкретизации альтернатив прошлого: раскрытия их содержания.

В работе установлен важнейший недостаток Альтернативной истории: выдвижение хотя и реально возможных, но недостаточно обоснованных суждений. Например, «если бы греки проиграли персам сражение при Саламине, то европейская цивилизация современного вида никогда бы не возникла» (Ж. Кондорсэ). Или: «если бы не водные пути, до появления железной дороги в России можно было бы влачить лишь самое жалкое существование» (Р. Пайпс). Где доказательства именно такого развития потенциального прошлого? Они, как правило, отсутствуют. В теоретическом плане это означает, что между предположением, задаваемым конструкцией «если бы», и выдвигаемой на его основе гипотезой – никаких доказательств нет. Вывод из гипотезы получается необоснованным. Данное обстоятельство резко снижает достоверность полученных результатов. Выход из сложившейся ситуации состоит в том, что между предположением и выводом необходим «посредник», описывающий (раскрывающий) конкретные формы развития потенциального прошлого, подтверждающий (опровергающий) конечные результаты исследования. Данную роль выполняют контрфактические сценарии, в которых реализуется процесс реконструкции альтернатив прошлого.

Однако такое значение сценариев признается не всеми. До сих пор идут дискуссии на тему: нужны ли вообще сценарии или контрфактические исследования должны ограничиться лишь выдвижением предположений, касающихся альтернатив прошлого? Так, некоторые ученые прямо указывают, что «подобные спекуляции … запретны для историков». Другие считают, что в философии истории целесообразно «рассмотреть … сценарии альтернативных вариантов развития событий при различных допущениях».

На мой взгляд, сценарии необходимы и обязательны. Причем, их анализ следует проводить в рамках Виртуальной истории. Однако следует отметить, что сценарии в том виде, в котором они создаются в настоящее время, не могут служить эффективным инструментом контрфактического анализа. Необходимо дальнейшее совершенствование их методологии.

Для этого нами выделено три логически и исторически последовательно сменяющих друг друга вида сценариев: исходный, развитой, виртуальный. В основе данной классификации лежит единая составляющая: их структура. Так, структурными элементами исходного сценария являются: а) цель (исходный тезис); б) параметры – базовые основания, на которых строится сценарий; в) условия, раскрывающие конкретные формы реализации параметров; г) собственно описание (картина) потенциального прошлого; д) вывод из сценария, подтверждающий (или опровергающий) исходный тезис. Такой тип контрфактического сценария выступает как исторически первоначальный. Его создал еще Тит Ливий, который описывал неимевшую место в действительности войну между империей Александра Македонского и Римским государством. Ливий показал цель, обосновываемый тезис (доказательство неизбежности победы Рима), выделил ряд параметров (соотношение сил сторон, качество военачальников, способность государств к затяжным войнам), раскрыл их содержание в соответствующих условиях. На этой основе он подтвердил исходный тезис: сделал вывод о неизбежной победе в предполагаемом вооруженном конфликте Рима над Македонской империей.

Однако исходный сценарий имел и недостатки. Главный из них – параметры и условия носили неупорядоченный характер. Это снижало степень обоснованности выводов. В результате они часто подвергались справедливой критике. Отсюда в XIX – XX вв. возникла необходимость формирования другого типа сценария: развитого.

Его структура – иная. Прежние элементы (цель, параметры, условия) сохраняются. Но к ним добавляется новый – правила его построения. Уже в XIX в. К. Клаузевиц впервые предложил следующие правила реконструкции альтернатив прошлого: 1) установление «сомнительных» (невозможных в действительности фактов), абстрагирование от них при работе; 2) рассмотрение любого эпизода боевых действий в совокупности порождающих его каузальных связей, выявляя роль, степень воздействия каждой из причин при реконструкции возможного события; 3) оценка целесообразности применявшихся противниками средств; 4) необходимость учета при анализе потенциального прошлого имевшейся в тот момент у его представителей (полководцев) информации. Однако они были еще несовершенны, привязаны только к военной истории. В дальнейшем правила построения сценариев развивались и дополнялись. Созданные в целях реконструкции любых альтернатив прошлого, они охватывали уже историческое познание в целом. Наличие правил упорядочило процесс формирования сценариев, сделало содержавшиеся в них описания альтернатив прошлого научно обоснованными, логически точными. В результате резко повысилась их достоверность.

Однако и у развитого сценария имелся существенный недостаток. В частности, не было установлено, что именно в нем описывается: действительность или некая субъективная (не имеющая ничего общего с реальностью) картина мира, созданная лишь мышлением ученого? Ответ на этот вопрос появился лишь во второй половине ХХ в. с возникновением нового типа контрфактического сценария: виртуального. Последний, сохраняя структуру развитого, включает в себя качественно новое свойство окружающего мира: виртуальность. Она, по мнению И. Бестужева-Лады, позволяет представить контрфактический сценарий как реальность особого рода, «умозрительно сформированную, при известных допущениях, действительность».

Таким образом, виртуальный сценарий обладает рядом новых свойств, которые отсутствуют у его предшественников. Во-первых, он получает статус реального объекта, который отражает определенные стороны действительности. Во-вторых, служит объектом научного познания, к которому можно применить некоторые средства исследования, разработанные для прогнозирования будущего. В-третьих, результаты, полученные благодаря созданию виртуального сценария, целесообразно и необходимо использовать в практической деятельности людей.

5. Разработан алгоритм и способы проверки истинности контрфактических сценариев.

Однако при таком подходе открытыми оставались вопросы: 1) как работать с конкретными сценариями?; 2) как проверить раскрытое в сценарии содержание альтернативы прошлого, выявить степень правильности его описания?; 3) как отделить среди них правильные от ложных? Это – важные практические задачи контрфактических исследований. Их рассмотрение, по моему мнению, должно осуществляться в Экспериментальной истории. Однако здесь необходимы дополнительные усилия по решению важной проблемы: поиска средств проверки сценариев. Так, на первый взгляд, кажется, что эксперимент в историческом познании вообще невозможен. Ибо «пассивность истории предопределена окончательно, т.к. материал для манипулирования – прошлое – безвозвратно отсутствует: можно попасть на Луну, но не в XIII в.». Отсюда вывод: «историк не может прибегнуть к помощи эксперимента». Однако другие ученые: П. Лакомб, Н. Кареев и т.д. еще в начале ХХ в. настаивали на необходимости применения экспериментального метода для изучения исторических альтернатив. Причем оставалось непонятным: какой собственно вид эксперимента следует использовать в контрфактических исследованиях? Решение этой проблемы, на мой взгляд, состоит в том, что речь должна идти об особом его виде: мысленном эксперименте. Действительно, весь анализ теории познания потенциального прошлого строится на базе данного метода. Уже само использование конструкции «если бы», позволяющей ученому войти в «мир альтернатив» прошлого, есть мысленный эксперимент. С его помощью «создается база для «экспериментальной» истории».

В дальнейшем процессе познания альтернатив прошлого к конструкции «если бы» добавляется ряд параметров: например, количественное соотношение сил противоборствующих сторон, их моральный дух, качество военачальников противостоящих армий. Они фактически выступают как параметры протекания эксперимента, которые вводятся и контролируются самим ученым. В то же время, в отличие от традиционного эксперимента, они не являются реальными, а лишь мысленно сконструированными. Роль параметров в мысленном эксперименте играют и задаваемые условия. Например, «если бы такая-то личность прожила больше или меньше отпущенного ей в реальности срока жизни» или «данное событие вообще не осуществилось, произошло позже (раньше) действительного срока». Условия тоже определяют характер действий личности или реализации события.

Таким образом, сценарии как объекты, искусственно созданные учеными, полученные из них выводы, есть результат мысленного эксперимента. Он –центральный метод контрфактических исследований.

На базе данного метода проводится проверка ранее созданного сценария. Ее необходимость диктуется следующим: 1) выводы должны быть доказаны; 2) преодолен субъективизм, допускаемый автором при создании сценариев.

Однако существующий в настоящее время процесс проверки требует совершенствования. Оно обусловлено тем, что современные способы проверки сценариев разобщены, применяются в разных направлениях контрфактических исследований. Следовательно, синтетический подход к ним отсутствует. Это мешает формированию научно обоснованных сценариев в рамках контрфактических исследований.

Преодолеть возникшие трудности можно, если использовать в Экспериментальной истории взятые из философии науки методы: верификацию и фальсификацию. Такие методы уже использовались – преимущественно для изучения эволюции естественных наук: физики, биологии и т.д. Следовательно, их нельзя автоматически переносить в контрфактические исследования. Необходима адаптация к новому объекту. Специфическая цель верификации – доказать истинность сценария посредством обоснования истинности приводимых аргументов. Задача фальсификации – обосновать его ложность. Кроме того, нами были разработаны специфические способы проверки сценариев в рамках контрфактических исследований.

Первый способ проверки на основе верификации предполагает поиск аналогии между сценарием и действительностью. В соответствии с ним, контрфактический сценарий считается истинным, если имеет аналог в прошлом. Важный довод в пользу этого способа состоит в том, что проводимая проверка должна опираться на историческую реальность. Отсюда можно сделать обоснованный вывод: если описанная в сценарии ситуация когда-либо ранее уже осуществлялась в действительности, то он – верен. Если нет, то – ложен. Например, «поскольку мы знаем, что за поколение до Спартака, во время великого восстания рабов на Сицилии восставшие избрали себе столицу и царя, мы можем полагать, что, если бы Спартак победил, он бы основал еще одно италийское эллинистическое царство, где наверняка существовало бы рабство, как и повсюду в ту эпоху». Здесь проверка проводится по аналогии с действительностью, на этой основе делается обоснованное предположение, доказывающее достоверность сценария.

Второй способ проверки на основе верификации – выдвижение аргументов, доказывающих истинность сценария. Его суть: сценарий является правильным, если он создается на базе теоретических положений и подтверждается примерами из действительной исторической практики. Так, К. Клаузевиц приводил следующие аргументы в защиту своего тезиса о том, что в кампании 1814 г. Наполеон мог победить войска союзников, если бы преследовал прусскую армию Блюхера.

1. Теоретический. Наполеон добился бы успеха, потому что «выгоднее наносить удары в одном направлении, чем перебрасывать свои силы с места на место». История знает немало примеров, когда полководцы, которые концентрировали в одном месте свои войска для удара по противнику, практически всегда одерживали победы.

2. Количественный. Этот аргумент состоит в следующем: потери в предшествующих боях привели к тому, что по численности войска пруссаков существенно уступали французам. Более того, на пути к Рейну Блюхер не имел возможности пополнить их резервами или получить подкрепления. Эти примеры подтверждают, что пруссаки были бы разбиты, ибо, как правило, войска, численно уступающие противнику, оставшиеся без резервов, терпят поражение.

3. Моральный фактор. Клаузевиц считал, что прусская армия – главная «пружина» действий союзников. Блюхер и его войска составляли «центр тяжести, увлекающий все остальное во взятом им направлении». Отсюда вытекало следующее, подкрепленное множественными примерами, положение: поражение прусской армии заставило бы покинуть Францию остальные силы союзников - англичан, русских, австрийцев.

4. Психологический фактор. Здесь аргумент Клаузевица выглядит следующим образом. «Никакой другой успех не выделился бы с такой яркостью, не предстал бы воображению в таком колоссальном очертании». При этом австрийский командующий Шварценберг – слабый, нерешительный командир испытал бы значительное психологическое потрясение. «Поражения, которые понес бы Блюхер на своем совершенно обособленном ... направлении от Марны до Рейна, докатывались бы до Шварценберга ... в виде снежной лавины слухов». Это заставило бы австрийского военачальника неизбежно принять решение об отступлении.

Представленные Клаузевицем аргументы, основанные на теории военного искусства, базирующиеся на фактах и примерах, взятых из войн прошлого, выглядят вполне убедительно. Они подтверждают необходимость и целесообразность использования верификации как специфического способа проверки контрфактических сценариев в Экспериментальной истории.

Однако проверка сценариев, осуществляемая на базе верификации, является недостаточной. Применение этого способа порождает ряд недостатков. Так, логичность аргументов – еще не доказательство их истинности, соответствия реальности. Поиск аналога тоже не дает полной гарантии точности созданного ученым контрфактического сценария. Следовательно, проверку контрфактических сценариев необходимо дополнить и другим методом: фальсификацией. Его адаптация для применения в Экспериментальной истории тоже предполагает выделение ряда способов.

Первый – доказательство, что при создании контрфактического сценария не учтен какой-либо параметр. Например, уже на стадии выдвижения предположения о возможности победы Наполеона в феврале 1814 г. Клаузевиц не обратил внимания на важнейший, по моему мнению, фактор: полное количество участвующих в боевых действиях сторон. Так, кроме французской и прусской, на этом военном театре находились английская, австрийская, русская армии. Совокупное число их солдат почти в пять раз превышало силы Наполеона и его полководцев: 230 тысяч против 47 тысяч.

Таким образом, немецкий теоретик при создании сценария не учел важные параметры: количество участвующих в боевых действиях сторон; обусловленное этим соотношение сил.

Следующий способ проверки на основе фальсификации - построение нового, альтернативного исходному сценария. Выявим, как развивались бы события с учетом не рассмотренного Клаузевицем параметра.

Допустим, Наполеон решил окончательно разбить пруссаков. Но это значило бы, что в ходе преследования войска французского полководца должны были оказаться под угрозой окружения сразу несколькими армиями противника. Даже в случае полного разгрома войск Блюхера французским вооруженным силам продолжала бы угрожать австрийская армия Шварценберга. Из Испании во Францию уже вошли английские войска Веллингтона. При этом в бой пока не вступали основные силы русской армии.

Имея у себя в тылу армии трех противников (русскую, австрийскую, английскую), которые по численности превосходили войска Наполеона, последние оказались бы отрезаны от коммуникаций. Это вело бы их к окончательному и неизбежному уничтожению. Даже если предположить, что сам император спасается от плена бегством (как случилось в России в конце 1812 г.), то и это обстоятельство на общий ход событий уже никак не влияло. Без достаточно сильной защиты оказывалась остальная территория Франции. Следовательно, у союзников появлялась бы реальная возможность вступить в Париж на месяц раньше, чем в действительности, быстро взять под контроль еще не оккупированную часть страны. Таков возможный печальный конец, к которому могла привести Наполеона разработанная Клаузевицем тактика.

Таким образом, фальсификация позволяет опровергнуть исходный контрфактический сценарий, корректировать его положения, выводы. Одни из них получают дополнительное подтверждение, выявляется ложность других, которые элиминируются из научного анализа. В целом верификация и фальсификация могут (при их адаптации к новому объекту) использоваться и в контрфактических исторических исследованиях для проверки созданных здесь сценариев.

6. Доказано, что контрфактические исследования, объединяющие Альтернативную, Виртуальную, Экспериментальную истории, выступают как познавательная система, имеющая предмет, универсальную методологию, выполняющая прагматическую, методологическую, мировоззренческую функции. На этой основе продолжается решение важной задачи философии истории: разработка методологии исторического познания вообще и контрфактических исследований – в частности.

Альтернативная, Виртуальная, Экспериментальная истории рассматривались ранее как обособленные направления контрфактических исследований. Такой подход позволил выявить их теоретико-методологическое содержание. На данном этапе познания необходим переход от анализа к синтезу. Это определяется тем, что данные направления объективно связаны друг с другом на основе ряда признаков.

Первый из них - альтернативность. Так, в рамках Альтернативной истории сначала формируется альтернатива, т.е. предположение о потенциальном прошлом. Затем альтернатива конкретизируется, переходит на персоналистский и событийный уровни. Ее дальнейшее становление осуществляется путем создания сценариев. В них описывается, как потенциальное прошлое могло развиваться, если бы получило возможность осуществиться в действительности.

В Экспериментальной истории альтернатива прошлого проверяется, устанавливается степень правильности созданных сценариев, выявляется: верно ли она описана?

Таким образом, Альтернативная, Виртуальная, Экспериментальная истории выступают как этапы становления альтернативы и, следовательно, как единое целое.

Второе основание единства рассматриваемых направлений – специализация. Альтернативная, Виртуальная, Экспериментальная истории выполняют в контрфактических исследованиях особые функции. В Альтернативной истории вырабатываются предположения о потенциальном прошлом; в Виртуальной – раскрывается их содержание в форме сценариев; в Экспериментальной – происходит их проверка. Специализация по выполнению данных функций – признак целостности и системности данных направлений.

Третье основание взаимосвязи Альтернативной, Виртуальной, Экспериментальной историй – наличие у них общих, универсальных (базовых) функций и подфункций.

Первая функция – прагматическая. Она реализуется и в философии истории. Это предполагает, что в рамках проводимых исследований имеет место извлечение из анализа прошлого полезной информации («уроков») в интересах настоящего. В свою очередь, данная функция реализуется посредством компаративистской и коррекционной подфункции. В рамках первой сопоставляются сходные исторические ситуации, что и дает возможность извлекать полезную информацию. Например, на практике десантные операции на Британские острова (готовившиеся Испанией в 1588 г.; Францией в 1804-1805 гг.; Германией в 1940 г.) не были реализованы. Их контрфактический анализ позволяет выявить общие причины неудач, повторяющиеся ошибки военачальников в ходе планирования боевых действий.

Коррекционная подфункция означает, что полученная в ходе контрфактических исследований информация позволяет изменять в лучшую сторону действия людей в настоящем. На этой основе возникает шанс избежать повторения совершенных ранее ошибок. Так, указав причины поражения русских войск в сражении под Икскюлем (Латвия) летом 1917 г. (занятие невыгодных позиций, отсутствие резервов, поддержки артиллерии), А. Свечин выявил для них выигрышные варианты (занятие главными силами позиции, недоступной артиллерийскому огню противника; скрытое сосредоточение резерва; атака им противника, форсировавшего реку Двину). На базе данной информации военачальники получают возможность корректировать собственные действия, не допускать подобных ошибок в будущем.