а продолжает оставаться неведомой.

Ряд структурных особенностей текста позволяет предполагать, что в составители текста имели определенное представление о жанре юйлу: некоторые отрывки действительно представляют собой описание ситуации, заканчивающейся пробуждением спрашивающего, что, собственно, и составляет главную особенность жанра юйлу. Таким образом, текст может рассматриваться как промежуточная форма между юйлу классического Чань и ранне-чаньским трактатом, каковые известны их Дуньхуана.

ской теорией «отсутствия преград между вещами и принципами». У этого «пути» нет характеристик, и он никак не называется, а в результате его исполнения обретаются высшие ступени созерцания. Все, что есть в буддизме помимо этого, представляет собой лишь поверхностные учения тех, кто еще не избавился от незнания. Собственно, создается впечатление, что все понятия, обсуждавшиеся в тексте до этого, представляли лишь подготовку к введению понятия «Южной школы», каковая, в изложении Танчана, основывается исключительно на текстах сутр: «Аватамсаки» и «Ланкаватары» и не признает никаких иных, «школьных» авторитетов. В приложении к этому разделу исследования также приводится китайская реконструкция тангутского текста и его перевод на русский язык. Таким образом, и этот текст демонстрирует Хуаяньскую аффилиацию, а в ряде риторических приемов и концепций обнаруживает связь с учением Цзунми.

ские трактаты вроде бы не должны развиваться в Чаньские юйлу, а отсутствие в коллекции из Хара-Хото текстов подобных «Собранию из Зала Патриарха» не позволяет проследить традицию подобных произведений. В этой связи имеет смысл предполагать наличие содержательных (в отличии от формальных просьб о присылке буддийского канона) буддийских связей между Сун и Си-Ся на всем протяжении тангутской истории. В этом случае, создание собственно тангутского юйлу следует интерпретировать как результат непосредственного воздействия сунского буддизма. Так что рассмотренное мной в начале настоящего исследования тангутское юйлу заслуживает самостоятельного исследования. Исходя из вышеизложенного, можно основательно предполагать, что классический Чань Сунского периода в Си-Ся был известен недостаточно, а основная часть китайского элемента в тангутском буддизме формировалась под воздействием Хуаяньских идей.

В Заключении также сформулированы некоторые предположения касательно направления дальнейших исследований. Прежде всего, облик китайской части тангутского буддизма не может считаться до конца выясненным, пока не определено место в тангутской буддийской систему упомянутых выше чаньских юйлу. Те небольшие упоминания о них и фрагменты переводов, разбросанные по настоящему исследованию не могут считаться удовлетворительными. Вместе с тем, их размер и возможная роль в тангутском буддизме заставляют отвести им особое место. В этом отношении остается только признать ограниченность настоящего исследования и надеяться, что мы или кто-то другой сможет в дальнейшем ее восполнить.

». Как указано выше, представляется вероятной трансформация этого текста из «чаньского» в «эзотерический» особенно учитывая природу сопутствующих сутре текстов традиции «покаяния на Алтаре Совершенного Пробуждения». Часть этих текстов была упомянута выше.

ре тангутского буддизма. Настоящее исследование тоже не свободно от некоторого пренебрежения к китайским текстам, которое будет устранено в дальнейшем. Также не все тексты, даже относящиеся к китайскому буддизму, были включены в настоящее исследование, что также должно быть восполнено. Таким образом, как и большинство работ такого рода, наше исследование создает некоторую базу, которая может на определенный промежуток времени стать основой дальнейших исследований и предложить приемлемую парадигму для дальнейших изысканий, пока развитие науки и ввод в оборот новых текстов не разрушат ее основные положения. Тексты традиции Хуаянь-Чань, привлеченные в настоящем исследовании, не исчерпывают всего многообразия тангутского буддизма, и не могут претендовать на полную репрезентативность. Можно лишь сказать, что в представленной работе намечен лишь общий контур проблем, которые нуждаются в дальнейшей специальной проработке.

«Собрание». Ответ на этот вопрос позволит точнее уяснить природу буддийских связей между киданями и тангутами и выяснить роль Си-Ся в формировании дальневосточного эзотеризма. Также, разрешение этой проблемы позволит полнее понять механизм взаимодействия тангутского и тибетского буддизма в последний период тангутской истории.

Еще одним существенным предметом исследования является взаимодействие тангусткого и тибетского буддизма. В этой области в настоящее время достигнуты некоторые успехи, упомянутые нами выше: можно считать очевидной передаточную роль Си-Ся в распространении тибетского буддизма среди монголов и в Китае в целом в период Юань; очевидной представляется контаминация китайской и тибетской буддийской терминологии при передаче ряда концепций тибетского буддизма, в частности, Махамудры. В рамках настоящего исследования эта проблематика затрагивалась лишь ограниченно: а именно было обращено внимание на то любопытное обстоятельство, что терминология традиции Махамудры передавалась на тангутском языке с помощью терминологии заимствованной из Чань-буддизма. В частности, наибольшее внимание привлекает в этой связи привлечение тангутами термина «отсутствие мысли» и «отсутствие мудрости/ знания» для описания высших стадий процесса совершенствования согласно практике Махамудры. Эти и иные направления могут стать приоритетными в тангутоведении в ближайшее время.

Список работ, опубликованных по теме диссертации.

Монографии.

Солонин К. Ю. Обретение Учения: Традиция Хуаянь-Чань в буддизме тангутского государства. (СПб: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2007).

Двенадцать царств. Перевод с тангутского, предисловие и комментарии К. Ю. Солонина СПб: Изд-во Центр Петербургского Востоковедения. Серия: Orientalia. Вып. 2. 1995. 272 с.

II . Переводы

Цзунми. «Предисловие к собранию разъяснений чаньских истин2. Часть первая. // Буддизм в переводах. Вып. 1. (СПб: Андреев и сыновья, 1992)

То же. Часть 2 //Буддизм в переводах. Вып. 2 (Спб: Андреев и сыновья, 1993).

Цзунми Чаньские Истины. Пер. с кит, примечания Е. А. Торчинова и К. Ю. Солонина СПб: Изд-во Политехнического Университета. 1999.

«Сутра Совершенного Пробуждения». в: Избранные сутры китайского буддизма. Сборник под ред. Е. А. Торчинова СПб: Наука 2000

Журнальные статьи (на русском языке)

Статьи, опубликованные в журналах, аккредитованных ВАК РФ.

Формирование тангутской культуры. Общие соображения. //Этносоциум, № 6 (2007)

О возможности локальной традиции тангутского буддизма.// Этносоциум, № 6 (2007)

Учение Цзунми в период Северной Сун и его влияние на формирование тангутского буддизма. //Вестник СПбГУ, № 6, Серия: Философия, религиоведение. (2007)

Хуй-нэн и учение об отсутствии мыслей // Альманах Философские науки. Приложение к журналу «Философские науки». М.: 2004.

Католическая философия на Тайване.// Философские науки, вып. 9 (2007)

Понятие «школы» (цзун) в применении к изучению буддизма в Си-Ся.// Этносоциум № 7 (2007)

Статьи в иных журналах

Цзун-ми и китаизация буддизма. Сборник Первой Всероссийской конференции по буддологии, Спб.: 1993.

Новый памятник китайской литературы в тангутском переводе. Сборник трудов 26 НК ОГК, М.:1993

По поводу тангутских чань-буддийских текстов из собрания СПбФ ИВ РАН. // Петербургское Востоковедение,1995, вып. 7.

Солонин К.Ю. Оправдание бытия: Заметки о китайской религиозности// Кунсткамера Этнографические тетради, 1995. Вып. 12.

Десять врат недвойственности// Петербургское Востоковедение. 1996-- Вып. 8

Отсутствие мыслей и чань-буддийское учение об уме.// Метафизические исследования, № 6. СПб:1999

Золотой Лев Хуаянь. // Восток: Философия, религия, культураСПб: Изд-во СПбГУ 2001.

Мартин Хайдеггер и буддизм дальневосточной Махаяны.”. (СПб: Санкт-Петербургское философское общество: 2001)

Хайдеггер и японская философия. Ibid.

Кидане, тангуты, Утайшань и буддизм на Севере Китая. // Петербургское Востоковедение Вып. 10 (2002).

Баотан У-чжу и сычуаньский чань-буддизм// Религиозный мир Китая Вып. 1. Москва: 2002.

IV Журнальные статьи, опубликованные на иностранных языках

Tangut Chan-Buddhism and Guifeng Zong-mi // Chung-Hwa Foxue xuebao Vol. 11 (1998). The Hongzhou Masters in the Tangut State //Manuscripta Orientalia. Vol. 4, #3. SPb., 1998 The Tangut Heritage of the Tangut Buddhism. // Manuscripta Orientalia. Vol. 6 #3. (2000)