– выяснено, что в ситуации неопределенности наблюдается тенденция дисфункциональности базовых социализирующих институтов, СМИ оттесняют официальные институты от выполнения функции правовой социализации учащейся молодежи и в определенной мере блокируют процесс позитивной правовой социализации, способствуя романтизации и популяризации в молодежных кругах рисковых и криминальных моделей поведения;

– установлено, что в условиях социальной неопределенности российская семья как институт характеризуется урезанностью и деформированностью функционирования, габитуализацией «неблагополучия» как тяготеющего к воспроизводству состояния, ростом внутрисемейного насилия, что приводит к формированию делинквентной и криминальной психологии у детей и подростков и тем самым к низкой эффективности выполнения российской семьей функции правовой социализации учащейся молодежи;

– на основе эмпирического исследования выяснена недостаточная эффективность формирования когнитивного аспекта правового сознания учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности, выявлены изъяны в правовых знаниях представителей различных групп учащейся молодежи;

– на основе эмпирического исследования обосновано, что в условиях социальной неопределенности формирующиеся в процессе правовой социализации ценностно-правовые ориентиры различных групп учащейся молодежи не соответствуют объективным интересам и задачам российского общества и государства в силу того, что безусловное соблюдение закона для молодежи не выступает в качестве абсолютного императива;

– эмпирически установлено, что в условиях социальной неопределенности у значительной части учащейся молодежи происходит деформация ориентиров и оценок в сфере правового поведения в сторону возрастания толерантности по отношению к иллегальным и криминальным практикам, формируется готовность к криминальному поведению.

Научная новизна исследования конкретизирована в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Правовая социализация учащейся молодежи, являясь неотъемлемым компонентом общего процесса социализации молодежи в обществе, может рассматриваться в рамках структурно-функционального подхода как одна из базовых функций институтов социального воспроизводства. Однако процесс правовой социализации учащейся молодежи приобретает специфические характеристики в зависимости от состояния конкретного социального контекста, под влиянием которого функциональные закономерности ее осуществления могут претерпевать изменения. В условиях расширенного воспроизводства риска, связанных с социальной неопределенностью, сам процесс социального воспроизводства становится рискогенным, порождая дисфункции социализационных институтов и придавая процессу социализации молодежи отклоняющийся характер. Исследование правовой социализации учащейся молодежи в условиях расширенного воспроизводства рисков требует, следовательно, дополнить структурно-функциональный подход элементами рискологической методологии, позволяющими проследить влияние на этот процесс макрообъективных и макросубъективных рискогенных факторов.

2. Ситуация социальной неопределенности порождает снижение роли официально-институциональных каналов правовой социализации и повышение значимости социализирующего влияния непосредственного окружения, СМИ, образцов массовой культуры; изменение соотношения субъективной значимости общественных и личных интересов; ослабление идентификации личности с государством и обществом и возрастание осознания личностной автономии, отчуждение от социальных и правовых норм. В этом контексте методологический конструкт исследования правовой социализации учащейся молодежи предполагает выделение и последовательное рассмотрение отдельных групп рисков в качестве факторов влияния на эффективность социализационного процесса, а также рассмотрение опосредованного влияния неопределенности через актуализацию рискогенного потенциала долговременных социокультурных особенностей аксиологии и правопонимания россиян. Девиантный характер социального воспроизводства, осуществляемого через пробуксовывающие институциональные механизмы и в ситуации неопределенности ценностно-нормативных оснований жизни общества, приводит к высокой концентрации риска в современном российском обществе в силу резкого повышения непредсказуемости и стихийности социальных процессов, разрывов преемственности ценностей. Правовая социализация учащейся молодежи как элемент социального воспроизводства в условиях неопределенности происходит по деформированным траекториям, под неконтролируемым влиянием множества разнонаправленных факторов.

3. В советский период процесс правовой социализации был интегрирован в целостную систему идеологического воспитания, длительно сохранявшего неизменность и осуществлявшегося всеми официальными институтами, что обеспечивало всеобщность, межгенерационное единство и преемственность понимания правовых норм и ценностей, их вписанность в контекст социального проекта будущего и вытекающих из него личностных смыслов, политико-идеологическую стабильность и определенность. Несмотря на противоречивость и ограниченность идеологически ориентированного правопонимания, оно поддерживало правовую социализацию молодежи на уровне достаточной эффективности. На этом фоне риски в политико-идеологической сфере российского общества, связанные с неопределенностью целей и ориентиров развития страны, кризисом идеологии, политической нестабильностью, становятся фактором рассогласования личностного и общественного, роста индифферентности к интересам общества и государства, репрезентированным и защищаемым правом, массового неверия в право как средство защиты личности, что, в свою очередь, способствует понижению ранга правовых ценностей у населения и снижению эффективности правовой социализации учащейся молодежи.

4. Риски в социально-правовой сфере, проистекающие из неопределенности в сфере правового регулирования социальных практик, обусловлены длительным сохранением в течение периода реформ правовых лакун, отставанием реформирования правовой системы от скорости трансформации других сфер общественной жизни, противоречивостью законодательства, слабостью судебной системы, традиционным для российского общества отсутствием уважения к правам человека, неразвитостью механизмов защиты прав личности. Специфическими для посттрансформационного российского общества фактором риска стали тенденция деформализации нормативного регулирования социальных практик, преимущественная ориентация акторов всех уровней на неформальные правила игры, фактически возведенные в статус новых норм, создание обширного теневого сектора социальной жизни, взаимодействия в рамках которого полностью выпадают из сферы правового регулирования. Повседневные практики представителей управленческих, властных и правоохранительных структур, бизнес-элиты содержат значительный иллегальный и противоправный компонент, что способствует распространению теневых и криминальных моделей поведения и закреплению прочной ассоциации с ними социального успеха в сознании рядовых акторов и прежде всего молодежи. Неопределенность и генерализованное производство рисков в правовой сфере, систематическое нарушение правовых норм со стороны государственных и общественных структур в различных сферах образуют непосредственный социально-правовой контекст, который можно рассматривать как макрообъективный фактор, формирующий у молодежи представление о своей правовой незащищенности, о низкой ценности государства и права, определяющий спонтанную направленность и отклоняющийся характер правовой социализации учащейся молодежи.

5. Существенной составляющей состояния социальной неопределенности переходного российского общества является социально-стратификационный фактор риска, связанный с социальной и имущественной поляризацией общества, массовой бедностью, контрастирующей с демонстративным потреблением обеспеченного меньшинства, резкостью изначального неравенства возможностей, растущей закрытостью страт и в целом с ограниченностью восходящей мобильности современной российской учащейся молодежи. Система образования в своем функционировании поддерживает сложившуюся стратификационную ситуацию, в значительной мере заменив свою традиционную функцию массового канала восходящей мобильности функцией социально-классовой селекции молодежи. Угроза маргинализации объединяет и молодежь, не имеющую возможности получать образование, и молодежь, получающую его, но не имеющую возможности воспользоваться им как реальным каналом социального восхождения. Зримый контраст между социальной невознаграждаемостью законопослушного поведения и социальной успешностью, основанной на криминале, стимулирует попытки маргинализованной части молодежи реализовать свою достижительность посредством криминальной деятельности, переориентировав свое поведение на нормы криминальной субкультуры. На этой почве происходят сближение криминальной и молодежной субкультур, диффузия криминальных моделей и норм в среду учащейся молодежи. Отсутствие легальных каналов реализации достижительности и восходящей мобильности для большинства молодых людей, рост социального расслоения среди молодежи выступают макрообъективным фактором, снижающим эффективность правовой социализации учащейся молодежи.

6. В условиях социальной неопределенности и под влиянием связанных с ней макрообъективных факторов меняются и эволюционируют долговременные параметры макросубъективной сферы, актуализируется и кумулируется потенциал их рискогенности для общества. Аксиологическая специфика российской культурной традиции, укорененная в менталитете россиян, характеризуется присутствием стойкого элемента этикоцентризма и нигилизма в отношении к правовым ценностям, определяющего относительно низкую социальную и культурную ценность права в общественном мировоззрении. Ослабление социально-правового контроля, вызванное радикальной перестройкой институциональной структуры, либерализацией социального порядка, неопределенностью дальнейшего развития общества, способствовало актуализации этих долговременных элементов традиционной российской аксиологии, что нашло выражение в снятии у россиян психологического барьера по отношению к неправовому поведению, развитии до социально-деструктивного уровня толерантности к правонарушениям, селективности в отношении соблюдения закона, правовой индифферентности в целом. Этот индифферентный к праву аксиологический контекст стал макросубъективным фактором отклоняющейся правовой социализации учащейся молодежи: его специфические черты отразились в изменении социализационной нормы и, интериоризируясь в личность, воспроизводятся в ходе социализационного процесса.

7. К макросубъективным эффектам социальной неопределенности можно отнести также закрепление и актуализацию в общественном мировоззрении современных россиян негативных ценностно-правовых установок, восходящих к советскому периоду, не коррелирующих с представлениями о правовой государственности. Противоречивость советской системы правовой социализации, представленной стабильной, высокоорганизованной и централизованной деятельностью социализирующих институтов, вписанных в жесткую структуру политико-идеологической организации общества, заключалась в том, что она обеспечивала готовность большинства населения соблюдать нормы действующего законодательства, допуская при этом, в силу идеологически-тенденциозного, деформированного понимания правовых ценностей, тоталитарно-репрессивного характера социального порядка и реального несовершенства правовой системы, сохранение глубинного недоверия рядовых акторов к государству и правоохранительным органам, правового двоемыслия. Советская номенклатура и бюрократия, со своей стороны, сформировалась в пренебрежении к правам рядовых акторов и широко пользовалась «телефонным правом». Эти негативные ценностно-правовые установки, основанные на характерном для советской эпохи феномене двоемыслия, став устойчивым элементом правовой аксиологии, актуализируются в условиях социальной неопределенности и растущего социального неравенства и воспроизводятся в процессе правовой социализации современной учащейся молодежи, определяя ее отклоняющуюся направленность.

8. Переходный период развития российского общества также характеризуется противоречивостью функционирования правовой системы, заключающейся в том, что ее институциональная структура формально ориентирована на обеспечение провозглашаемых Конституцией прав и свобод граждан, но в ходе повседневных социальных практик эти права не защищены в силу «параллельности» последних формальным институциональным траекториям, дисфункциональности деятельности правоохранительных и судебных органов. Это противоречие создает питательную среду для поддержания состояния макросубъективной сферы общества, допускающего воспроизводство правовой аксиологии нигилистического типа, дальнейшее снижение ценности права в общественном сознании и рост толерантности к нарушению закона, и тем самым – для продолжения действия макросубъективных факторов, определяющих отклоняющуюся направленность правовой социализации учащейся молодежи.

9. Связанное с переходным и неопределенным состоянием современного российского общества ослабление институционального контроля находит отражение в дисфункциональности основных институтов социализации. Институт образования, традиционно игравший главную роль в осуществлении социализации молодежи, в том числе и правовой, в настоящее время – в силу прагматизации и коммерциализации общего контекста социальных практик и собственного функционирования, а также в результате принятых в ходе реформ мер по децентрализации управления образованием, деидеологизации и профессионализации последнего – в значительной степени утратил присущие ему воспитательные функции. Сокращение централизованного финансирования учреждений образования привело к хронической недостаточности материального и финансового обеспечения выполнения ими всех функций, в том числе социализационной. Ни государство, дистанцировавшееся от управления образованием, ни гражданское общество, находящееся в зачаточном состоянии, не обеспечивают образование социальным заказом, который предусматривал бы требование эффективной правовой социализации учащейся молодежи. Широко практикуемые в учреждениях образования теневые экономические отношения и коррупция оказывают непосредственное стимулирующее влияние на развитие девиантности правовой социализации учащихся. Данные проведенного автором эмпирического исследования свидетельствуют об объективной заинтересованности учащейся молодежи в получении правовых знаний, удовлетворение которой институт образования не обеспечивает.

10. В условиях социальной неопределенности и кризиса основных социализирующих институтов все большее влияние и авторитет среди молодежи приобретают средства массовой информации, которые оттесняют семью и образование на вторые позиции. В отличие от образования и семьи, которые нередко отождествляются молодежью с изжитыми ценностями прошлого, СМИ функционируют как институт рыночного общества и ассоциируются с глобальностью и современностью. Однако деятельность современных российских СМИ, будучи ориентирована преимущественно на коммерческие цели и информационное обслуживание производства рисков, по своей сущности не может обеспечивать определенность и целенаправленность в осуществлении правовой социализации. Тиражируя образцы криминальной субкультуры и внедряя их в массовое сознание безотносительно к позитивным воспитательным целям, СМИ осуществляют свое социализирующее воздействие стихийным образом, акцентируя при этом внимание преимущественно на негативных компонентах правовой действительности, апеллируя к бессознательной агрессивности и низменным инстинктам аудитории, чем в определенной мере блокируют процесс интериоризации молодежью позитивных правовых ценностей, способствуют непредсказуемости и неоднозначности результатов правовой социализации учащейся молодежи.

11. Современная российская семья, претерпевая разрушительные изменения в русле цивилизационного кризиса традиционной семьи, в то же время страдает от непомерной социальной цены реформ, последствий длительного отсутствия финансовой и моральной поддержки общества и государства, социальной и психологической фрустрации, в силу чего она не в состоянии выполнять полный объем своих социальных функций, сокращая их в первую очередь за счет воспитательных и социализирующих. Родители, сами испытывающие трудности адаптации в изменившемся обществе, или адаптирующиеся путем вовлечения в неправовые социальные практики, не могут обеспечить позитивную направленность правовой социализации своих детей, часто сами демонстрируя правовой нигилизм и селективное исполнение законов. Распространенные в российских семьях самодеструктивное поведение, алкоголизм и наркомания, бытовое насилие, низкий уровень культуры внутрисемейных отношений свидетельствуют о габитуализации феномена «неблагополучной семьи» в российском обществе, а следовательно, о неизбежности закрепления отклоняющейся траектории семейной социализации, воспроизводства в ходе социализационного процесса негативного социального и психологического наследия, полученного в семье. Состояние института семьи в современном российском обществе выступает фактором низкой эффективности правовой социализации учащейся молодежи.

12. С целью верификации полученных теоретических положений о недостаточной эффективности правовой социализации молодого поколения россиян автором было проведено эмпирическое исследование наличного состояния правовой культуры учащейся молодежи, оцениваемой через последовательный анализ трех параметров: правовой информированности, состояния правовых ценностей и наличных установок правового поведения. В ходе исследования были выявлены изъяны в правовых знаниях представителей различных групп учащейся молодежи, возникшие вследствие некачественности получаемой ими правовой информации. Обнаружилось, что многие респонденты-учащиеся используют неформальные каналы правового информирования, и это отражается на качестве их знаний о правовом регулировании и конкретных правовых нормах. Именно по причине широкого использования случайных источников правовой информации и получения ее в крайне недостоверном виде правовое сознание значительной части учащейся молодежи оказывается деформированным, а представления о правовом пространстве – искаженными. В то же время глубина правовых знаний различных групп учащихся находится в прямой зависимости от характера преподавания им основ права, что показывает сохраняющуюся значимость правового образования как фактора эффективности правовой социализации учащейся молодежи.

13. В ходе исследования эмпирически установлено, что для российской учащейся молодежи безусловное следование закону, определяемое автором как важнейший индикатор состояния правовых ценностей, не выступает в качестве абсолютного императива. Большинство респондентов ставят в зависимость индивидуальное соблюдение или несоблюдение закона от характера действий власти, причем для значительного числа опрошенных следование закону даже в случае несогласия с ним является прямым следствием страха перед наказанием, что свидетельствует об относительно низкой ценности права в индивидуальной шкале ценностей. О низкой ценности права в сознании учащейся молодежи говорит и демонстрируемый респондентами низкий уровень доверия представителей этой социальной группы к большинству государственных институтов, в том числе и к правоохранительным органам, а также достаточно толерантное отношение к неправовым практикам, с которыми молодые люди сталкиваются в процессе своего обучения в учебных заведениях среднего и высшего образования. Для большинства учащейся молодежи характерна амбивалентность моральных и правовых воззрений, проявляющаяся в несогласованности между исповедуемыми идеями и принципами права и нравственности, с одной стороны, и реальным уровнем моральных и правовых требований к себе и окружающим, с другой, что свидетельствует о недостаточной сформированности и актуализированности правовых ценностей, дефектах правовой социализации.

14. Исследование характерных черт правового поведения учащейся молодежи выявило раннюю сформированность у студентов и школьников установок на приемлемость нелегитимных действий и внутреннюю готовность к ним. Респонденты демонстрируют установку на восприятие ряда неправовых практик как нормального, социально приемлемого способа разрешения жизненно важных проблем, сформированную уже в период обучения в средней школе, что свидетельствует о ранней внутренней готовности современной российской молодежи к нелегитимным действиям ради достижения собственных целей, об игнорировании ею при этом факта возможного нанесения прямого или косвенного ущерба обществу. Помимо неоправданно толерантного отношения большей части учащихся к преступности, значительная часть респондентов допускает для себя возможность обращения к криминальным группировкам или авторитетам в случае нарушения своих прав, а некоторые из них полагают, что подобные обращения на сегодняшний день являются нормальной практикой. В целом полученные данные свидетельствуют о растущем правовом нигилизме современной российской молодежи, существовании расхождения между целями и задачами, стоящими перед осуществляющими правовую социализацию молодежи официальными институтами, целями и интересами общества и государства в целом – и реальным состоянием ценностно-правовых ориентаций учащейся молодежи России.

Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена его актуальностью, а также тем фактом, что полученные автором результаты, касающиеся влияния условий социальной неопределенности на эффективность правовой социализации учащейся молодежи, позволяют углубить, систематизировать и концептуализировать имеющиеся научные представления о специфике и особенностях правовой социализации данной категории молодежи в переходный период развития российского общества, характеризующийся усилением разнообразных факторов риска и возникновением ситуации неопределенности. Проведенное исследование способствует определению характера влияния макрообъективных и макросубъективных факторов, связанных с социальной неопределенностью, на правовую социализацию учащейся молодежи, формирующиеся в ходе этого процесса правовое сознание и поведение представителей указанной социально-демографической группы. Полученные в ходе анализа результатов прикладного социологического исследования правовой культуры различных групп учащейся молодежи эмпирические данные позволяют соотнести ценностно-правовые ориентиры учащейся молодежи как субъекта социализации с целями и задачами институтов социализации, объективными потребностями и интересами общества и государства.

Разработанный автором методологический конструкт исследования правовой социализации учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности имеет методологический характер для специальных наук, в частности, социальной психологии, криминологии, профессиональной педагогики, а также отраслевых социологических дисциплин, социологии молодежи, социологии права, в их специфических исследованиях процесса правовой социализации учащейся молодежи и факторов, оказывающих влияние на этот процесс. Выводы, сделанные в ходе диссертационного исследования, позволяют выявить характер функционирования основных институтов правовой социализации и определить рекомендации, призванные повысить степень эффективности их деятельности, направленной на трансляцию в молодежную среду ценностей и установок правомерного поведения, формирование законопослушной личности. Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при преподавании социологии, социальной философии, криминологии, при разработке спецкурсов, посвященных социализации молодежи, правовой социализации в обществе риска, а также в курсах политологии, культурологии, общей и профессиональной педагогики, социальной психологии в высших учебных заведениях.

Апробация работы. Основные положения, выводы и рекомендации, полученные в ходе диссертационного исследования, докладывались и обсуждались на Международной научной конференции «Роль идеологии в трансформационных процессах в России: общенациональный и региональный аспекты» (Ростов-на-Дону, 20–21 апреля 2006 г.), Международной научно-практической конференции «Изменяющаяся правовая система России в условиях современного социально-экономического развития» (Ростов-на-Дону, 3–5 октября 2006 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Социализация молодежи Юга России в XXI веке» (Ростов-на-Дону, 17–18 апреля 2007 г.), I Всероссийской научной читательской конференции молодых ученых «Актуальные социально-политические и правовые проблемы развития российского общества» (Краснодар, 15 мая 2007 г.), межрегиональной научно-практической конференции студентов и молодых ученых Юга России «Молодежь. Инновации. Будущее» (25–26 сентября 2007 г.) и на других конференциях. Содержание диссертации отражено в 38 научных публикациях, включая 3 монографии, 8 научных статей, опубликованных во всероссийских научных журналах, входящих в перечень ВАКа Минобрнауки Российской Федерации. Общий объем публикаций составляет 90 п. л. (из них 80% выполнены диссертантом единолично, остальные – в неразделенном соавторстве). Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на кафедре социологии, политологии и права при ЮФУ.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, пяти глав, включающих четырнадцать параграфов, заключения, списка литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор и актуальность темы, освещается степень ее разработанности, формулируется цель и ставятся исследовательские задачи, излагаются теоретико-методологическая и эмпирическая база исследования, его научная гипотеза, раскрывается новизна и формулируются основные положения, выносимые на защиту, обосновывается теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе «Правовая социализация российской учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности: методологические проблемы исследования» рассматриваются методологические аспекты изучения правовой социализации учащейся молодежи в современной социологической литературе, а также разрабатывается методологический конструкт социологического исследования правовой социализации учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности российского общества.

В параграфе 1.1. «Методологические аспекты изучения правовой социализации учащейся молодежи в современной социологической литературе» обосновывается, что социологическое изучение специфики процесса правовой социализации учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности российского общества требует выработки специального подхода, основывающегося на синтезе системной, структурно-функциональной, деятельностной и рискологической методологий.

Ракурс настоящего исследования, связанный с анализом правовой социализации российской молодежи в условиях социальной неопределенности развития российского общества, предполагает прежде всего рассмотрение специфики правовой социализации как составной части общего процесса социализации личности, а также выявление особенностей этого процесса применительно к молодежи как особой социально-демографической группе. Здесь диссертант исходит из положения, согласно которому, именно на той стадии личностного развития, которую принято называть молодостью, происходит усвоение индивидом правовых норм и ценностей конкретного общества, складывание определенного ценностного отношения к государству и праву. Сформированные в молодости правовые ценности детерминируют содержание правового сознания индивида на последующих этапах его личностного развития, определяя характер и направленность правового поведения. В идеальном варианте правовая социализация предполагает, во-первых, освоение индивидом базовых правовых норм, во-вторых, формирование позитивного отношения к этим нормам, и, в-третьих, складывание правомерной модели поведения, согласующейся с соответствующими разрешающими или обязывающими нормами.

Рассматривая процесс правовой социализации в ее реальном измерении, автор учитывает то обстоятельство, что на социализацию в сфере права могут оказывать существенное влияние происходящие в обществе трансформационные процессы. Так, не могут не отражаться на правовой социализации личности ухудшение социально-экономической обстановки в стране, процессы деидеологизации и возникновение общемировоззренческого кризиса. Рассматриваемые процессы способны оказывать сильное воздействие именно на молодежь. Сознание молодежи особо уязвимо в эпохи кризисов, и это объясняется тем, что ее жизненный опыт недостаточен, и представления о морально-этических ценностях неустойчивы. По мнению известного отечественного специалиста в области социализации молодежи А. И. Ковалевой в кризисном обществе расширяются масштабы сдерживания процесса социализации, – это происходит тогда, когда социум не располагает достаточными условиями для своевременного полноценного участия молодежи в общественной жизни.

В параграфе отмечается, что правовая социализация, являясь неотъемлемым компонентом общего процесса социализации личности, может рассматриваться в рамках структурно-функционального подхода как одна из базовых функций институтов социального воспроизводства. Однако процесс правовой социализации приобретает специфические характеристики в зависимости от состояния конкретного социального контекста, под влиянием которого функциональные закономерности ее осуществления могут претерпевать изменения. В условиях расширенного воспроизводства риска, связанного с социальной неопределенностью, сам процесс социального воспроизводства становится рискогенным, порождая дисфункции социализационных институтов и придавая процессу социализации отклоняющийся характер. Именно поэтому исследование правовой социализации в условиях расширенного воспроизводства рисков требует дополнения структурно-функционального подхода элементами рискологической методологии, позволяющими проследить влияние на этот процесс макрообъективных и макросубъективных рискогенных факторов.

В параграфе 1.2. «Правовая социализация учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности: методологический конструкт социологического исследования» разрабатывается методологический конструкт исследования правовой социализации учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности и показывается, что девиантный характер социального воспроизводства, обусловленный социальной неопределенностью, определяет специфику рискогенного развития российского общества по сравнению с западным «обществом риска». По мнению диссертанта, на правовую социализацию молодежи определяющее воздействие оказывает ситуация социальной неопределенности, характеризующаяся производством рисков в различных сферах жизни общества.

??????¤????????u?циализации молодежи предполагает выделение и последовательное рассмотрение отдельных групп рисков в качестве факторов влияния на эффективность социализационного процесса, а также изучение опосредованного влияния неопределенности через актуализацию рискогенного потенциала долговременных социокультурных особенностей аксиологии и правопонимания россиян.

Как отмечает диссертант, состояние социальной неопределенности, обусловленное последствиями радикальной трансформации российского общества, сложностями догоняющей модернизации и возросшей угрозой демодернизации, способствует расширенному генезису рисков во всех сферах социальной жизнедеятельности. Все это дает основание для отнесения пореформенного российского общества в категорию «общество риска» и исследования идущих в нем процессов на основе соответствующей теоретической модели.

При этом необходимо учитывать существенные отличия сложившегося российского типа общества риска, обусловленные цивилизационной спецификой России и посткоммунистической фазой ее социального развития и состоящие в наличии рисков, сопряженных с сопротивлением модернизации и с фактическим разрушением механизмов социального воспроизводства. Девиантный характер социального воспроизводства, осуществляемого через пробуксовывающие институциональные механизмы и в ситуации неопределенности ценностно-нормативных оснований жизни общества, приводит к высокой концентрации риска в современном российском обществе в силу резкого повышения непредсказуемости и стихийности социальных процессов, разрывов преемственности ценностей. Правовая социализация молодежи как элемент социального воспроизводства в условиях неопределенности происходит по деформированным траекториям, под неконтролируемым влиянием множества разнонаправленных факторов.

Во второй главе «Социальные риски как макрообъективные факторы правовой социализации российской учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности» анализируются риски в политико-идеологической, социально-правовой и социально-экономической сферах современного российского общества в контексте их влияния на правовую социализацию учащейся молодежи.

Параграф 2.1. «Политико-идеологический аспект российского общества риска в контексте его влияния на правовую социализацию учащейся молодежи» посвящен обоснованию положения, согласно которому риски в политико-идеологической сфере российского общества, связанные с деидеологизацией общественной жизни и образования после длительного господства моноидеологизма и государственного патернализма, выступают в роли макрообъективного фактора, снижающего эффективность правовой социализации учащейся молодежи.

В параграфе отмечается, что деидеологизация российского общества повлекла за собой утрату ценностно-нормативной определенности, идентичности для большинства российских граждан, затронув, тем самым, и процесс социализации. Применительно к молодежи процессы деидеологизации имеют следствием кризис идентичности, и, в особенности, идентичности гражданской, в основе которой лежит гражданская позиция индивида, базирующаяся на отождествлении представителей молодого поколения с обществом, со страной и с государством. Как пишет В.И. Чупров, в России происходит неуклонный рост доли молодых людей, ни с кем и ни с чем себя не идентифицирующих, ориентированных на самих себя, проявляющих гипертрофированную склонность к «я-идентичности». Это приводит к неопределенности жизненной позиции молодых людей, что лишает их прежде всего внутреннего смыслообразующего основания и делает возможным поиск оснований идентификации вне институциональных образцов, т. е. неформальных, теневых и даже криминальных структур.

С точки зрения автора, в советский период процесс правовой социализации был интегрирован в целостную систему идеологического воспитания, длительно сохранявшего неизменность и осуществлявшегося всеми официальными институтами, что обеспечивало всеобщность, межгенерационное единство и преемственность понимания правовых норм и ценностей, их вписанность в контекст социального проекта будущего и вытекающих из него личностных смыслов, политико-идеологическую стабильность и определенность. Несмотря на противоречивость и ограниченность идеологически ориентированного правопонимания, оно поддерживало правовую социализацию молодежи на уровне достаточной эффективности. На этом фоне риски в политико-идеологической сфере, связанные с неопределенностью целей и ориентиров развития современного российского общества, кризисом идеологии, политической нестабильностью, становятся фактором рассогласования личностного и общественного, роста индифферентности к интересам общества и государства, репрезентированных и защищаемых правом. Указанные тенденции, развивающиеся на фоне массового неверия в право как средство защиты личности, способствуют понижению ранга правовых ценностей у населения и снижению эффективности правовой социализации молодежи.

В параграфе 2.2. «Влияние рисков в правовой сфере российского общества на процесс правовой социализации учащейся молодежи» устанавливается, что длительная нормативно-правовая неопределенность, ситуация законодательного вакуума, вытеснение правовых норм регуляции социальных практик неформальными правилами, слабость правового контроля и сопутствующие риски в социально-правовой сфере российского общества образуют макрообъективный фактор влияния на процесс правовой социализации учащейся молодежи. Автор отмечает, что сложившаяся в российском обществе ситуация общей незащищенности прав населения в целом проявляется и в отношении молодежи. Так, результаты социологического исследования, проведенного Центром социального прогнозирования под руководством Ф. Э. Шереги в 2004 г., показывают, что, по мнению опрошенных молодых людей, права личности в российском обществе защищены слабо, а порой и вовсе не защищены государством и его органами. Позиция по поводу защищенности своих прав «дифференцируется дихотомически»: положительную оценку степени защищенности своих прав дали 35,3 %, отрицательную – 64,7 % молодежи. С выводами Ф.Э. Шереги солидаризируется и Е.А. Певцова, которая отмечает, что современная российская молодежь склонна оправдывать свою активность во внеправовом пространстве повсеместным нарушением в обществе прав человека.