Delist.ru

Роман-мемуары во французской литературе XVIII века: генезис и поэтика (01.10.2007)

Автор: Алташина Вероника Дмитриевна

Шестая глава «Мемуары графа де Комминжа» г-жи де Тансен: традиции и новаторство» посвящена первому роману писательницы, который современники сравнивали с «Принцессой Клевской», отмечая его простоту, естественность и страстность. Он является наиболее удачным в творчестве писательницы и представляет собой оригинальный образец романа-мемуаров. Несмотря на явное следование устоявшимся традициям, госпожа де Тансен, будучи женщиной отважной, дает себе полную свободу и в творчестве. Феминизм автора проявляется в том, как показаны мужчины в романе, автор которого отстаивает право личности самостоятельно решать свою судьбу. Но оригинальность автора проявляется не только в этом. Прежде всего, обращает на себя внимание малый объем произведения (около тридцати страниц): мы узнаем лишь о нескольких месяцах, но именно они определили всю жизнь героя. Рассказчик повествует лишь об одном насыщенном этапе, события столь живы в его памяти, боль и страдание столь остры, что создается впечатление сиюминутности повествования, или, в терминах психологии, «телескопического эффекта» памяти. Роман построен на чередовании сцен и краткого изложения, которые быстро сменяют друг друга и отличаются краткостью: на одной странице можно встретить несколько сценок, соединенных короткими рассказами. Двойной регистр встречается в романе крайне редко, что и понятно: герой не изменился, он ни о чем не жалеет, он – персонаж не рефлексирующий, но чувствующий. В соответствии с традициями мемуарной литературы, рассказчик пишет лишь о том, что имело для него особое значение, и рассказ краток, как и его любовь.

Седьмая глава «Несколько дней из жизни Мелькура, или Воспитания либертена» («Заблуждения сердца и ума» Кребийона)» посвящена роману, действие которого тоже ограничивается всего лишь несколькими днями, но оно значительно расширяется и углубляется за счет важной роли «двойного регистра»: перед нами не столько юный герой, сколько опытный рассказчик, анализирующий, как самого себя, так других: рассказчик в этом романе занимает позицию всезнающего повествователя. Отметим сразу же изменение типа названия: в подлинных воспоминаниях и в романе- мемуарах на первом месте стояло имя героя и рассказчика, а второй план занимали исторические события, то есть сначала частное, а затем общее. В произведении Кребийона частное и общее меняются местами – автор рассуждает о природе человека в целом, о тех заблуждениях, которые переживает каждый молодой человек, но делает это на конкретном примере своего героя, призванного лишь подкрепить общие правила. Структура текста соответствует данному названию: повествование все время колеблется от частного к общему и наоборот. Общие рассуждения, продиктованные глубоким знанием света и женщин, принадлежат Мелькуру-рассказчику, частное (ошибки, колебания и промахи) – юному герою.

Время действия романа – всего лишь две недели, и в этом Кребийон отходит от существовавшей как в романах, так и в мемуарах, традиции, но для юного Мелькура эти две недели, как Фронда для кардинала Реца - важнейший этап, определивший всю дальнейшую жизнь. Благодаря «двойному регистру» читатель понимает, что Мелькур превратился в настоящего либертена. Герой вспоминает, чтобы лучше понять, вернее, показать читателю, что превратило неопытного юношу в покорителя дамских сердец. Кребийон строит повествование в соответствии с психологическими особенностями памяти человека: Мелькур имеет память этапную – он вспоминает важный этап своего формирования, его память эпизодическая, которая сохраняет уникальные моменты во всей их яркости и живости; события жизни героя предстают как события яркие – он их участник и наблюдатель, но одновременно и как важные, поскольку рассказчик их комментирует и интерпретирует. Роман потому и кажется таким достоверным и убедительным, что писателю удалось отразить в нем типичные психологические процессы.

Роман Кребийона вносит много нового: концентрация действия вокруг очень краткого отрезка времени, стремление к обобщению, создание объективности за счет введения всезнающего рассказчика, углубленный анализ внутреннего мира героя, история личности которого представляет не меньший интерес, чем история страны и эпохи.

Восьмая глава «Шарль Дюкло «Исповедь графа де ***»: от либертена к порядочному человеку» дает возможность сравнить Дюкло – автора мемуаров и романа, который известен и своими размышлениями о морали и обществе. Эпиграфом к «Исповеди графа де***» вполне могли бы стать слова, сказанные писателем о женщинах в его «Мемуарах»: «Я любил их всех и не презирал ни одну из них». Обращает на себя внимание, как общность героя, так и абсолютная идентичность позиции рассказчика. И в «Мемуарах» и в романе рассказчик сравнивает прошлое и настоящее, предоставляет себе полную свободу повествования, не смущаясь установленным порядком. Характерной чертой обоих является ирония, как в отношении к себе, так и при изображении нравов эпохи. Несмотря на разные жанры и время написания, мемуары, размышления и роман роднит одно – общность подхода к осмыслению действительности, стремление показать не частное, а общее, не исключительное, а типичное. Дюкло, автор размышлений или мемуаров, и рассказчик в романе – социологи, ибо они сознательно изучают общество, нравы и поведение людей. Все три произведения связаны в единое целое: роман – о прегрешениях юности, но уже в нем виден рассказчик, склонный к наблюдениям и анализу нравов века, в котором угадывается автор «Размышлений». «Мемуары» же как бы соединяют роман и трактат: в них мы видим и молодого либертена и зрелого рассказчика, и утехи юности и размышления старости. Только вместе взятые все эти произведения дают представление об их авторе.

Если в подлинных мемуарах речь шла о победах на поле боя или на политической арене, то их место в «Исповеди графа де ***» занимают победы и поражения на любовном фронте, где надо проявлять не меньшую ловкость и знание ситуации, чтобы выбрать правильную стратегию и тактику.

Роман делится на две части, между которыми существуют заметные различия. Первая, в которой герой повествует о многочисленных любовницах, представляющих разные слои общества, национальности и характеры, может быть отнесена к «роману списку». Во второй части характер и отношение героя к женщинам меняется: любовь и дружба, соединившись воедино, становятся источником счастья. Иной оказывается и художественная ткань: вместо быстрой смены событий и чувств, автор намеренно замедляет повествование, погружается в детали. Если в первой части годы летят, не оставляя заметного следа в душе героя, то за последние два года происходит кардинальное изменение – герой быстро взрослеет, успокаивается, обретает мудрость и счастье. Если все любовные истории первой части могут легко поменяться местами, то последовательность событий во второй играет важную роль.

Память героя – событийная, и значимыми событиями-ориентирами для него являются женщины, а не политические или военные события. Любовные истории первой части предстают как события «характерные», позволяющие прояснить сущность личности, ее основные черты: перед нами либертен, коллекционирующий свои победы. Переломным в жизни героя становится его знакомство с г-жой де Сельв, которое ведет его к разочарованию в прежнем образе жизни. События предстают по типу важного, а не яркого: герой анализирует и интерпретирует свое прошлое, поэтому, хотя сцены и встречаются в романе, но автор предпочитает рассказ показу.

Для художественной формы этого произведения характерна повествовательная «разношерстность», соединение мемуарного, новеллистического и романного начал. Перед нами еще одна разновидность романа-мемуаров: небольшой по объему, но значительный по временному охвату, с быстрой сменой событий и большим количеством действующих лиц, герой которого идет от одной женщины к другой, как военный от победы к победе. Его поступками руководит страсть к наслаждениям, а также правила, принятые в «хорошем обществе», описанию которого и посвящен роман, представляющий самые разные социальные слои. Герой более наблюдатель, чем психолог, он не пытается копаться в собственной душе, его больше привлекает то, что он видит вокруг. Это роман нравов, в котором внешний мир предстает более ярким, чем герой. Связь с мемуарной традицией прослеживается совершенно очевидно, что проявляется и в преимущественном описании окружающего мира, и в наблюдательности, объективности, склонности к рассуждениям, в попытке изобразить мир и свое место в нем.

Еще в большей степени жанровая неоднородность отличает последнее из анализируемых произведений, которому посвящена девятая глава «Роман Луве де Куврэ «Любовные приключения Фобласа»: на перекрестке жанров». Этот роман является итоговым произведением французской литературы эпохи Просвещения, в котором сходятся, как в фокусе, все основные темы и идеи, и указываются пути дальнейшего развития романного жанра. Это роман о либертене; роман воспитания; роман – список; роман любовно-приключенческий и нравоописательный. На первый взгляд, все вполне традиционно, но Луве вносит незначительные изменения, которые в корне меняют устоявшиеся нормы.

Писатель играет не только образами, ситуациями и идеями предшествующих романов, столь же вольно и иронично он обращается и с традиционной формой. Роман написан в форме мемуаров, но между героем и рассказчиком почти нет никакой разницы, ведь Фоблас вспоминает о том, что произошло совсем недавно: если герой и приобрел жизненный опыт за три года, то он еще не настолько изменил его сознание и мировоззрение, чтобы он смог посмотреть на свою жизнь отстраненно, ощутить грань между собой прежним и нынешним. Подобное стремление писать по горячим следам является редким даже для ХУШ в. и напоминает лишь мемуары маркиза д’Аржанса. Сиюминутность восприятия приводит к тому, что показ превалирует над рассказом, прямая речь – над косвенной, что, с одной стороны, роднит это произведение с романом-диалогом, а с другой – с театральной пьесой. Роман представлен как воспоминания, развивается как комедия интриги, а завершается в эпистолярном ключе - серией писем героев. Луве де Кувре в своем романе обращается к двум наиболее популярным в ХУШ в. его разновидностям: роману-мемуарам и эпистолярному роману, соединяя оба типа в единое целое. Близость героя и рассказчика ведет к тому, что они почти неотличимы друг от друга, к тому, что двойной регистр используется крайне редко, но также и к тому, что на страницах романа появляется автор как таковой – ведь именно ему принадлежат все обращения к читателю, рассуждения и размышления о нравах нынешнего века. Открытое присутствие автора в романе является одной из его наиболее ярких и оригинальных черт.

Автор предпосылает своему творению несколько предисловий, разрушая традиционную иллюзию достоверности; он не только постоянно обращается к читателю, который меняет свой возраст, пол и характер, но и предвидит его реакцию, вступает с ним в дискуссию. Столь ярко выраженная позиция автора приводит к тому, что в романе появляются два рассказчика – Фоблас и Луве, которые то разделяются, то сливаются в единое целое. Писатель в очередной раз опережает свое время, обратившись к тому непрямому самонаблюдению, которое характерно для эпохи романтизма: Фоблас так же связан с Луве, как Рене - с Шатобрианом, Адольф - с Констаном, а Октав - с Мюссе. Аналогичное смешение двух голосов – автора и героя-рассказчика – мы видим и в постраничных примечаниях, очередном новаторстве. Луве предпочитает многоголосье, он не ограничивается только точкой зрения главного героя, но прибегает к изложению знакомых событий с разных сторон, и чаще всего эти возвраты к прошлому выполняют комическую роль: читатель, знающий реальные события, получает удовольствие от выдвигаемых ложных трактовок.

Наиболее ярким примером использования «другого голоса» в романе является обширная история, рассказанная Фобласу его будущим тестем Ловзинским – «роман в романе». Традиционно вставные истории служили параллелью к судьбе главного героя, польский же эпизод романа является одновременно и параллелью и движущей силой, причиной всего произошедшего с героями. Именно польский эпизод написан по всем канонам мемуарного жанра: повествование от первого лица с преобладанием краткого изложения и косвенной речи, с использованием исторических событий в качестве основной канвы, с точным указанием времени и места действия. Луве де Куврэ отдает дань роману-мемуарам, показывая мастерское владение его техникой, но такой роман его уже не удовлетворяет: медлительность рассказа уступает место стремительности показа. Историю Ловзниского можно считать одним из первых исторических романов в литературе: любовные отношения вымышленных героев развиваются на фоне исторических событий, где реальные лица становятся героями второго плана. Вероятно, именно поэтому этот вставной эпизод пользовался такой популярностью на рубеже ХУШ - Х1Х вв.

Отсутствие временного разрыва между событиями и моментом их описания в романе ведет к тому, что рассказчик не напрягает свою память, чтобы вспомнить, но поскольку речь идет о том, что оказало неизгладимое впечатление, задело за живое, то именно эмоции и чувства ведут его от одного эпизода к другому. Воспоминания Фобласа касаются важнейшего этапа его жизни – юности, они представлены как череда ярких сцен, важность которых рассказчик еще не в силах оценить.

Роман о Фобласе является, с одной стороны, вполне традиционным для ХУШ в., поскольку автор обращается к типичным героям, ситуациям, проблемам и жанрам, но, с другой стороны, характерное под пером этого писателя приобретает новые черты, и он показывает пути для дальнейшего развития литературы, во многом опережая свое время и предваряя произведения эпохи романтизма.

Десятая и последняя глава диссертации «Пороги» романа-мемуаров: заглавия и предисловия» посвящена не самому романному тексту, а тому, что предваряет знакомство с ним. Для развития романа-мемуаров является показательным изменение названий. Расцвет документальных жанров и их популярность на рубеже ХУП-ХУШ вв. приводит к тому, что вымысел начинает «мимикрировать» под реальность: поначалу авторы используют в названиях уже устоявшиеся стереотипы мемуарной литературы, прибегая к характерным заголовкам из двух частей, связывающим индивида и историю. Однако жизнь литературных героев, в отличие от мемуаров и псевдомемуаров, идет параллельно реальности, не соприкасаясь и не перекрещиваясь с ней, а известные имена используются лишь в целях привлечения внимания и придания достоверности произведению, фоном которого являются реальные исторические события, умело вплетенные в канву произведения. Постепенно место исторических событий и персонажей занимают герои вымышленные, не претендующие на достоверность, не имеющие порой даже фамилий, а баталии разворачиваются не на поле боя, но в душе человека. «Сердце и ум», «любовные приключения» и «философия чувствительности» приходят на смену придворным интригам и заговорам, чистой философии и истории.

Редкий роман ХУШ в. обходится без предисловия, каковы же его функции в это время? Во-первых, в ранних произведениях писатель, выдавая себя за издателя и переводчика, старается убедить в подлинности воспоминаний; во-вторых, этот издатель или переводчик отмечает те изменения, которые были внесены в текст; в-третьих, автор дает комментарий произведения, показывает читателю, как его следует воспринимать; в-четвертых, высказывает свои литературные взгляды.

Предисловия были важны для романа-мемуаров ХУШ в.: без них само произведение имело бы иное звучание, без них роману труднее было бы привлечь интерес читателей, завоевать доверие и занять по праву то место, которое сделало эпоху Просвещения «золотым веком французского романа».

В выводах подводятся итоги проделанного анализа. Попытка расположить романы по мере их все большего отдаления от документального источника и по мере увеличения доли вымысла, привела к изложению почти в хронологическом порядке. Постепенно подлинные события и имена уходят из романа-мемуаров, которому уже не нужно привлекать интерес достоверностью внешней, поскольку главным становится убедительный показ внутренней жизни, психологический анализ, который в ранних произведениях еще нуждался в прочной опоре на реальность, что проявляется и в названиях и в предисловиях. За вымышленными именами и событиями скрывается правдивое изображение внутреннего мира и нравов эпохи, ирония приходит на помощь серьезности, остроумная игра тонко сочетается с назидательностью – новаторство или возрождение лучших традиций мемуаристов ХУП века, стремившихся передать многообразие и живое биение жизни.

Если в начале века романы еще очень близки к мемуарам, то постепенно они приобретают большую свободу, в них появляются новые черты, необходимые для дальнейшего развития романного жанра в целом, черты, которые будут с успехом развиты в романе Х1Х - ХХ вв. («непрямое самонаблюдение», игра с читателем, аллюзиии, множественность точек зрения и т.п.). Исповедальная форма романа, возникнув в ХУШ в., получит широкое распространение в эпоху романтизма, а повествование от первого лица вернет себе популярность в литературе ХХ столетия.

Заключение подводит итоги диссертационного исследования и указывает возможные перспективы дальнейшего развития темы. Роман-мемуары сформировался под влиянием документального жанра, ибо, стараясь реабилитировать художественную продукцию, утратившую интерес и доверие читателей к началу ХУШ в., писатели стремились выдать свои произведения за подлинные, что и определило их ориентацию на мемуары и письма.

На основании таких критериев художественного произведения, как стандартные, вариативные и внестандартные выводятся жанровые параметры романа-мемуаров. Наличие стандартных свойств свидетельствует о принадлежности произведения искусства к той или иной категории. Вариативные свойства составляют его своеобразие, но не влияют на принадлежность к категории. И, наконец, свойства внестандартные ставят произведение на границу различных категорий, а если они доминируют над стандартными, то произведение переходит из одного разряда (жанра) в другой. Выделение стандартных, вариативных и внестандартных категорий во всех изученных в диссертации произведениях, позволяет не только с большей наглядностью осознать преемственность и произошедшие изменения, но и выделить качества, являющиеся стандартными, следовательно, жанрообразующими для романа-мемуаров. Среди стандартных качеств романа-мемуаров есть 16 качеств (6 стандартных, 7 вариативных и 3 внестандартных) подлинных мемуаров и 13 стандартных качеств, отмеченных в произведениях Куртиля и Гамильтона. Переход в новую категорию осуществляется за счет преимущества вариативных и внестандартных качеств, одержавших победу над стандартными (9 против 6). Результаты проведенного анализа представлены в таблицах и прокомментированы. Характерным является то, что наибольшее число внестандартных качеств отмечено в «Фобласе» – романе, который замыкает XVIII век, подводит итоги и предвещает новые пути развития романа.

Роман-мемуары вобрал в себя все основные виды романного повествования, характерные для ХУШ в.: в нем развиваются традиции аналитического романа, отражаются нравы эпохи, происходит воспитание героя, на долю которого часто выпадают многочисленные приключения и путешествия, осмысляя которые он приходит к собственной философии. Форма романа в виде воспоминаний оказывается востребованной для создания психологического романа, нравоописательного, любовно-приключенческого, философского, романа воспитания. Среди героев романа-мемуаров можно отметить наличие таких устойчивых для литературы ХУШ в. типов как философ, либертен, «порядочный человек», простолюдинка, найденыш, «естественный человек». К тому же в воспоминания часто вставляются письма, диалоги, размышления, что говорит об открытости данной формы и ее способности вбирать в себя все то, что получило развитие в век Просвещения.

Таким образом, роман-мемуары оказывается чрезвычайно емкой, подвижной, разносторонней формой, в которой как нельзя лучше отразились характерные черты эпохи.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии

Алташина В.Д.Поэзия и правда мемуаров (Франция, ХУП-ХУШ вв.) СПб.: изд-во РГПУ, 2005. 14 п.л..

Altachina V. Texte litteraire : methodes et techniques. СПб.: Изд-во РГПУ, 2000. 13,5 п.л.

Статьи в сборниках, периодических и учебных изданиях

Алташина В.Д. Правда и вымысел. К вопросу о роли истории в романе аббата Прево «История Кливленда, побочного сына Кромвеля. // Реализм в зарубежных литература Х1Х-ХХ веков. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1992. 0,25 п.л.

Алташина В.Д. Проблема воспитания в романах аббата Прево. // Вестник Санкт-Петербургского университета. 1992. Вып. 3. № 16. СПб:Изд-во Санкт-Петербургского университета. 0,7 п.л.

Алташина В.Д.К вопросу о хронологии повествования в романе-мемуарах (От эпохи Просвещения к ХХ столетию). //Философские и эстетические традиции в зарубежных литературах. Проблемы метода. Вып. 4. СПб.: СПбГУ, 1995. 0,25 п.л.

Алташина В.Д.Тема деспотизма в трактате Монтескье «О духе законов» и в романе «Персидские письма» (опыт компаративного текстологического анализа). //Исследования по синтаксису и стилистике романо-германских языков. Stud?a l?ngu?st?ca 3. СПб.:Стройлеспечать, 1996. 0,2 п.л.

Алташина В.Д. Роль вставной новеллы в романе-мемуарах. //Иностранные языки в высшей школе: лингвистические и методические аспекты. Мупманск: МГПИ, 1996. 0,2 п.л.

Алташина В.Д. Куртиль де Сандра: от жизнеописаний к псевдомемуарам. //Материалы ХХУ11 Межвузовской научно-методической конференции. Вып. 5. Секция истории зарубежных литератур. СПБ.: СПбГУ, 1998. 0,15 п.л.

Алташина В.Д. Философия чувствительности и концепция чувствительного героя в романах Мариво и Прево. // Литература в контексте культуры. СПб.:СПбГУ, 1998. 0,5 п.л.

Алташина В.Д. Вставная новелла в романе Лесажа «Хромой бес». //Материалы ХХУ111 Межвузовской научно-методической конференции. Вып. 20. Часть 1. Секция истории зарубежных литератур. СПБ.:СПбГУ, 1999. 0,15 п.л.

Алташина В.Д. Мемуары, роман-мемуары во Франции и в России в конце ХУП – начале ХУШ веков. // Взаимосвязи и взаимовлияние русской и европейских литератур. СПб.: СПбГУ, 1999. 0,2 п.л.

Алташина В.Д. Аббат Прево: писатель, журналист, географ и истории. // Человек эпохи Просвещения. М.:Наука, 1999. 0,4 п.л.

Алташина В.Д. Монастырь – топос французского романа мемуаров ХУШ века. //Материалы ХХ1Х Межвузовской научно-методической конференции. Секция истории зарубежных литератур. СПБ.:СПбГУ, 2000. 0,15 п.л.

загрузка...