В мемуарах ХУП в. делаются попытки не только осознать исторический процесс, но и постичь свое место в нем, т.е. закладываются основы психологизма.

Важным этапом при переходе от документальной литературы к художественной становятся псевдомемуары, получившие широкое распространение на рубеже ХУП-ХУШ веков.

Несмотря на все многообразие форм, в романе-мемуарах во французской литературе ХУШ в. складывается определенный жанровый канон.

Роман-мемуары претерпевает развитие на протяжении ХУШ в., все дальше отходит от подлинных мемуаров, от иллюзии правдоподобия, обогащается новыми приемами, востребованными литературой последующих эпох.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые делается попытка проследить генетическое развитие повествования от первого лица, утвердившегося и развившегося в мемуарной литературе ХУП века и получившего широкое распространение в художественной практике ХУШ столетия. Именно документальная проза закладывает основы для развития психологизма в литературе, для переноса центра внимания с объекта на субъект, для осознания экзистенциального значения полученного жизненного опыта. В научный обиход вводятся произведения, не привлекавшие ранее внимание исследователей, либо рассмотренные с новой, неожиданной стороны. Так, комплексное исследование мемуарной прозы ХУП в. проводится впервые, равно как и последовательное изучение развития жанра романа-мемуаров во французской литературе ХУШ в.

Методология исследования основана на теоретических принципах историко-литературного, структурного, интертекстуального и семиотического анализа. Используются также принципы нарратологии, разработанные в трудах Ж.Женетта, и принципы нового историзма. Кроме трудов классиков теории и истории литературы (Ю.Тынянов, В.Жирмунский, Б.Томашевский, М.Бахтин, Л.Гинзбург и др.) в качестве теоретической базы используются произведения современных исследователей: П.Рикер, Ж.Женетт, Ф. Лежен, Ж.Гусдорф, Ц.Тодоров и др.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты позволяют утверждать, что автобиографические тексты возникают еще во второй половине ХУП века, почти за сто лет до появления произведения, традиционно считающегося точкой отсчета в истории автобиографии – «Исповеди» Руссо. Исследование доказывает существование тесной связи и преемственности между документальной и художественной литературой, а также позволяет уточнить представление о такой разновидности романного жанра, как роман-мемуары, что в целом способствует углублению представлений о романе. Хронологический подход позволяет проследить развитие и определить специфику романа в форме воспоминаний.

Практическая значимость работы определяется тем, что ее результаты могут быть использованы в вузовских курсах истории и теории западноевропейских литератур, в курсе аналитического чтения, а также при разработке спецкурсов, учебных и учебно-методических пособий, комментировании и издании текстов.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах на межвузовских и международных конференциях, в том числе на одиннадцатом (Лос-Анджелес, 2003 г.) и двенадцатом (Монпелье, июль 2007 г.) международных конгрессах по проблемам Просвещения, на международной конференции, посвященной трехсотлетию аббата Прево в Англии (1997), на научных конференциях по проблемам литературы и культуры ХУШ века в Москве (2002, 2004, 2006), на Герценовских чтениях (1998-2007), ежегодно проводящихся кафедрой зарубежной литературы РГПУ им.А.И.Герцена, на конференциях филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета и др. По теме работы опубликована монография «Поэзия и правда мемуаров (Франция ХУП-ХУШ вв.)» (СПб.,2005), а также ряд статей и тезисов. Результаты исследования используются в курсе лекций по истории зарубежной литературы в РГПУ им. А.И.Герцена, а также в Институте телевидения, бизнеса и дизайна (Санкт-Петербург).

Объем и структура работы

Диссертация состоит из введения, трех частей, первая из которых посвящена мемуарам, вторая – псевдомемуарам и третья - роману в форме мемуаров, заключения и библиографии. Общий объем работы 547 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении содержится обоснование темы диссертации, определяются ее цели и метод, формулируются положения, выносимые на защиту, определяется корпус изучаемых произведений и дается краткий обзор научной литературы.

Часть первая: Мемуары: генезис, проблематика и поэтика состоит из трех глав, первая из которых называется «Мемуары: особенности и краткая история жанра». Несмотря на то, что биографическая проза привлекает пристальное внимание, критическая литература, посвященная данной проблеме, в частности, мемуарному повествованию, немногочисленна. Более того, авторы поздних работ постоянно обращаются к таким авторитетам, как Г.Гусдорф и Ф.Лежен, предложивший критерии «автобиографического пакта», которые заложили основы научного изучения автобиографии. Проблемы мемуарного повествования разрабатывались такими исследователями, как Ш.Кабош, Дж.Бакли, М.-Т.Ипп, Г.Миш, А.Подгорский, Т.Н.Потницева и др. Многочисленные сборники статей («Автоинтерпретация», 1998; Literary representations of the self. Oxford,1990 и др) и специальные выпуски журналов («Sciences humaines» №102, 2000; Magazine litteraire №409, 2002), посвященных автобиографическому повествованию свидетельствуют как о стойком интересе к этому вопросу, так и о том, что сама проблема установления четких жанровых критериев остается актуальной и в конце ХХ в. – начале ХХI в. На основании тщательного изучения и сопоставления различных теоретических положений и с опорой на собственно мемуарные произведения в главе определяется жанр мемуаров, очерчивается его история.

Во второй главе «Художественная специфика мемуарного произведения» выделяется структура мемуаров; рассматривается одна из основных проблем биографического текста – проблема правдоподобия, в связи с чем вводится такое понятие, как «воображаемая конфигурация» (П.Рикер). Большое место отведено проблеме памяти, которая не привлекала пристального внимания исследователей, интересовавшихся в основном тем, каким искажениям подвергается истина в процессе припоминания и можно ли ожидать достоверности от мемуарного произведения. На основании современных исследований по психологии памяти, и, прежде всего, памяти автобиографической, в работе выделяются различные ее типы, виды воспоминаний, функции памяти в процессе развития и становления личности, вводится понятие «Я - схемы», включающей то, что является наиболее существенным для данного человека. Это помогает осознать специфику мемуаров, отношение автора к историческим событиям и своему месту в них, а также художественные особенности произведения.

Чрезвычайно важными являются отношения автора – рассказчика и героя в повествовании. Так, Ж.Женетт выделяет пять функций рассказчика: он рассказывает историю; производит отбор материала, придает ему форму и порядок; создает коммуникативный акт; выражает свое отношение к истории, указывает, откуда были почерпнуты сведения; если вмешательства рассказчика становятся назидательными, то речь уже идет о новой функции - идеологической. Первые три функции присущи собственно мемуарам, последние характерны для произведений с автобиографической доминантой, в которых личность рассказчика играет самостоятельную роль, в которых на первом плане не История, а участие в ней героя. Две последние функции в литературоведении традиционно объединяются в понятие «двойного регистра», который выводит на сцену одного и того же человека в разных ипостасях и в разные периоды жизни. Тип рассказчика зависит от той «точки зрения» («фокусирования»), которую он выбирает. Объективная «точка зрения» предполагает рассказчика всезнающего. Такое фокусирование типично для произведений с исторической доминантой - хроник, летописей и т.п. При субъективной «точке зрения» рассказчик находится внутри истории, но он может быть либо ее главным участником, либо свидетелем. Последний более объективен: его взгляд - со стороны, но в то же время глубоко личный.

Для постижения художественной специфики текста важным является изучение соотношения повествования и времени, ибо хронологический порядок далеко не всегда является наиболее удачным, в тексте возникает ретроспекция и проспекция. П.Рикер противопоставляет хронологическую последовательность каузальной связи между событиями: если для хроникера важнее первое, то мемуариста интересует второе. Он пытается установить причины и объяснить следствия, так, как это делается при построении интриги в художественном тексте, ни одно событие в котором не должно быть само по себе, повисать в воздухе. Следовательно, такое понятие как «интрига» вполне применимо к построению мемуаров. Одни авторы предпочитают краткое изложение, другие, напротив, создают яркие сцены в режиме реального времени; для одних характерна отстраненность, для других, напротив, включенность в свои воспоминания, что приводит к эмоциональности, смене тональностей, использованию разных типов текста и стилистических фигур. Соотношения «повествования» и «дискурса», рассказа и показа, смещение временных пластов создают специфические особенности мемуарного произведения.

Третья глава первой части «Мемуары: о времени или о себе?» посвящена непосредственному анализу французских мемуаров второй половины ХУП – первой половины ХУШ вв. Самым авторитетным трудом по данной проблеме остается книга Ф.Лежена «L’Autobiographie en France» (1971), в которой автор кратко очерчивает историю жанра, где ХУШ в. занимает особое место, как вследствие того, что во второй половине века мода на автобиографические сочинения распространяется по всей Европе, так и благодаря той роли, которую сыграл Ж.-Ж.Руссо в становлении и развитии автобиографии. Руссо выводит на новый уровень отношения автора с читателем, стремится не просто рассказывать о своем прошлом, но и воссоздать его, ожидая от воспоминаний нового знания о самом себе. Именно эти критерии, по мнению Лежена, являются основой для отнесения того или иного произведения к автобиографическому жанру, однако, его список «преждевременных» автобиографий, то есть появившихся еще до появления самого термина, явно не полон. Интересное и глубокое исследование мемуарной литературы во Франции предлагает в своей монографии М.-Т. Ипп, которая признает трудность определения характера мемуаров в ХУП-ХУШ вв. и предлагает классификацию, согласно которой среди мемуаров оказываются как произведения близкие к хронике, так и труды личного характера. С сожалением следует констатировать, что столь богатая и разнообразная французская мемуаристика ХУП в. не привлекала пристального внимания отечественных исследователей. Кроме некоторых вступительных статей (Ю.Б.Виппер) или кратких упоминаний в монографиях, посвященных творчеству разных авторов (Н.В.Забабурова, М.В. Разумовская), эта столь любопытная и плодотворная область исследований остается tabula rasa. Да и у себя на родине творения мастеров автобиографической прозы ХУП в. изучены недостаточно, несмотря на то, что отдельным авторам и посвящены основательные труды или небольшие статьи (монография А.Бертьера о Реце; статьи Ж.Гарапона о м-ль де Монпансье). Однако, принимая во внимание расцвет мемуаристики в это время, многообразие и художественные достоинства произведений разных авторов, этого явно мало. Учитывая тот интерес, который проявляет современный читатель к документальному жанру, а также возрождение мемуарной традиции в художественной литературе постмодернизма, эта лакуна представляется тем более досадной. Вся история литературы, особенно французской, доказывает популярность автобиографического жанра, художественного или документального, документально-художественного или художественно-документального, что призывает нас обратиться к истокам, к тому времени, когда жанр делает свои первые, но твердые шаги.

Для анализа отобраны произведения представителей одной эпохи, но отличающиеся как мерой своего участия в исторических событиях, своей включенностью или отстраненностью от хода истории, так и различными художественными достоинствами.

Первый раздел третьей главы ««Я» и «Он» в «Мемуарах» Ларошфуко» посвящен произведению (опубл. 1662 г.) знаменитого автора «Максим», в котором он обращается к периоду с 1624 по 1652 гг. Стремление представить свою личность в выгодном свете, не вызвав при том нареканий в «эготизме», заставляет Ларошфуко писать о себе в третьем лице, называя себя сначала принцем Марсийаком, а позже - герцогом Ларошфуко. Только в первых двух частях, написанных в последнюю очередь, он переходит к употреблению первого лица. Возможно, это изменение связано с осознанием того, что замысел не соответствует выбранным художественным средствам: Ларошфуко не собирался писать историю Фронды, его цель – рассказать о своем в ней участии. «Мемуары» Ларошфуко являются уникальным произведением, в котором присутствуют два типа рассказчика: всезнающий, ничем не выдающий свое субъективное восприятие, и рассказчик – личность, призма, преломляющая все произошедшее. Жизнь Ларошфуко включена в жизнь его страны, что благоприятствует точности и широте описываемых фактов, которые он излагает в хронологическом порядке, разделив свой труд на части по годам. Такой подход типичен для хроники, которую он и создает, используя большое количество имен собственных, географических названий и ставя во главу угла строгую последовательность изложения.

«Мемуары» Ларошфуко представляют собой редчайший образец мемуарной прозы, в котором рассказчик то совпадает с героем, то разделяется на «я» и «он», однако, это произведение ближе к хронике, чем к мемуарам, окрашенным личным присутствием автора. Ларошфуко предстает гораздо более интересным человеком в своих «Максимах», чем в рассказе о своей жизни.

Второй раздел «Документальность и художественность в «Мемуарах» Бюсси де Рабютена» посвящен воспоминаниям (опубл. 1696 г.) известного военачальника, автора «Любовной истории галлов» (1665), которые охватывают почти сорок лет жизни (1622-1666). С самого начала автор настаивает на своей искренности (что в дальнейшем станет штампом), уточняя, что с юности вел заметки, которыми пользуется при написании своего труда. Последнее утверждение не вызывает сомнений, ибо в произведении большое место занимают подлинные письма, депеши, отчеты, тормозящие повествование и лишающие его живости. По обилию и точности дат, имен, географических названий «Мемуары» Рабютена могут посоперничать с произведением Ларошфуко. Он строит свои воспоминания, придерживаясь четкой хронологии событий, не пытается связать причину и следствие, установить логические связи. Двойной регистр встречается редко: Бюсси - Рабютен не пытается понять свое прошлое, он пишет так, как будто между прошлым и настоящим нет никакого различия. Функция рассказчика сводится в основном к организации повествования. Хотя в произведении много любопытных, забавных или трагических историй, все они рассказываются, но не показываются. Однако Бюсси берет реванш, когда повествует о любовных приключениях, своих или чужих, в которых узнается автор «Любовной истории галлов»: они занимают немного места, напряжены, интрига в них строится по канонам малой формы. С течением лет на смену им приходят портреты, мастером которых считается писатель, и афоризмы, столь популярные в литературе ХУП в. Наибольший интерес представляют воспоминания о событиях личной жизни, которые возникают по типу яркого, хотя они и лишены эмоционального наполнения: рассказчик не находится в момент воспоминания внутри ситуации, но наблюдает ее снаружи, как свидетель. В его мемуарах есть «пустоты» и «плотные участки»: пустоты заполняются документами (военные дневники, письма), плотные участки соответствуют наиболее напряженным годам жизни (молодость).

«Мемуары» Бюсси - Рабютена далеки от той яркости и оригинальности, которая характерна для других его, весьма острых, сатиричных произведений: мы вновь видим, как художественность приносится в жертву объективности.

Раздел третий «Взгляд со стороны: воспоминания г-жи де Моттвиль и г-жи де Лафайет» посвящен произведениям о французской придворной жизни второй половины ХУП века, хронологически продолжающих друг друга. Если имя г-жи де Моттвиль ничего не говорит современному читателю, то имя автора «Принцессы Клевской» (1672) - первого аналитического романа в истории европейской литературы - г-жи де Лафайет хорошо известно.

Г-жа де Моттвиль (1621-1689) берется за воспоминания (опубл. 1723), заметки к которым делала на протяжении своей придворной жизни, после смерти своей высокой покровительницы в 1666 г. Автора интересует, прежде всего, частное, хотя личная жизнь членов королевской семьи напрямую связана с историей страны. Г-жа де Моттвиль пишет о том, что сама видела, о том, что узнала от придворных и от самой королевы, которая доверяла ей свои секреты на протяжении двадцати трех лет (с 1643 г. до 1666 г.), о которых говорится в деталях, иногда по дням и даже по часам, когда она доходит до последних дней жизни королевы. Как указывает название, речь идет об истории Анны Австрийской, именно она является главной героиней, стержнем повествования, личность рассказчика отходит на задний план, хотя его присутствие ощущается: г-жа де Моттвиль не является бесстрастным регистратором фактов, она живо на все реагирует и не скрывает своих эмоций. Из отступлений и рассуждений, афоризмов и портретов, из того, как она отбирает и организует материал, мы получаем представление об этой незаурядной женщине, сохранившей верность королеве и никогда ей не льстившей.

Поскольку жизнь власть имущих теснейшим образом связана с историческими событиями, то в «Мемуарах» много дат, собственных имен, географических названий, однако, гораздо больший интерес представляют характеристики исторических лиц, рассказы о событиях их личной жизни, об их поведении и привычках. Детали жизни королевы и королевского двора, которыми полно это произведение, говорят о включенности жизни Анны Австрийской и ее ближайшего окружения в «Я-схему» автора, в противном случае многие любопытные мелочи, которые так оживляют повествование, ушли бы от внимания ее наперсницы. Многотомные воспоминания придворной дамы читаются с увлечением именно благодаря частным подробностям, описанным ярко и эмоционально. В «Мемуарах» г-жи де Моттвиль повествование чередуется с описанием (портреты), встречаются сцены, хотя рассказ превалирует над показом. В произведении сочетаются романизованная биография и хроника, стремление к достоверности объясняет строгую документированность, а намерение говорить о частной жизни делает произведение особенно интересным. Именно в рассказе о частном проявляются знание психологии, умение придавать значение мелочам, стилистическое мастерство.

Перу госпожи де Лафайет (1634-1692) принадлежит «История Генриетты Английской, первой жены Филиппа Французского, герцога Орлеанского» (опубл.1720), представляющая большой интерес как самим сюжетом, который вполне мог бы послужить материалом для романа, так и непосредственным участием рассказчицы: писательница записывала то, что рассказывала ей принцесса, близким другом которой она была. Как и г-жа де Моттвиль, г-жа де Лафайет пишет свое произведение на основании записей, с согласия его главной героини, присоединяя к ним, рассказ о том, что она сама видела и знала. Это произведение очень напоминает ее психологические новеллы и романы: для него характерен небольшой объем, напряженная интрига, неожиданная трагическая развязка, а реплики Генриетты Английской вполне могли бы принадлежать любой из героинь романа. Автор умело чередует описания и рассказ о событиях с их показом, использует эллипсисы, замедления, яркие сцены и краткое изложение, то есть все возможности художественного текста. В ее произведении почти нет рассуждений и отступлений, оно динамично, напряжено, насыщено эмоциями и чувствами, в описании которых проявляется психологическое мастерство. Рассказчик занимает весьма скромное место: он – свидетель, его точка зрения – внешняя, он не претендует на знание всего, он – лишь заинтересованный наблюдатель, внимательный слушатель.

Произведения г-жи де Моттвиль и г-жи де Лафайет – воспоминания женщин о женщинах, они посвящены принцессам крови, с которыми авторов связывала давняя дружба и привязанность. Оба произведения были написаны на основании ранее делавшихся записок, авторов интересует частная жизнь героинь, крепко связанная с историей страны из-за их высокого положения. Г-жа де Моттвиль соединяет хронику с романизованной биографией, произведение г-жи де Лафаейт построено по всем канонам романного жанра и отличается тонким психологическим анализом, характерным и для ее художественных текстов. В обоих произведениях автор совпадает с рассказчиком, но не с героем, а рассказчик занимает место наблюдателя, его точка зрения – внешняя, он не претендует на всезнание, излагает материал достаточно объективно, глядя на него со стороны. Если «я» г-жи де Лафаейт почти не проявляется на страницах ее произведения, и она даже прибегает к местоимению «мы» более характерному для художественного, чем для документального текста, то «я» г-же де Моттвиль дает о себе знать в ее рассуждениях и размышлениях. Авторское начало проявляется, прежде всего, в отборе и организации материала, в эмоциональном отношении к описываемому, в оценке происходящего. В обоих произведениях мы видим попытки анализировать внутренний мир человека, понять другого и рассказать о нем, что является важным для романа.

Четвертый раздел главы «Мемуары» кардинала де Реца: хроника или роман?» посвящен одному из самых замечательных мемуарных произведений, которое было отнесено к жанру романа сразу же после публикации (1717), поскольку, по свидетельству современников, искажало историческую правду. Но, как считают психологи, искажения свидетельствуют о правдивости воспоминаний: не подвергается изменениям только заученный текст, «легенда». Поскольку кардинал хочет представить прошлое и свою в нем роль в выгодном свете, оправдать свои поступки, то вступает в действие психологическая защита – подавление негативного с целью повысить свои заслуги. Он пишет не историю страны, но историю своей жизни, поэтому в поле зрения Реца (1613-1679) оказываются лишь те события, в которых сам он играл активную роль; те же, в которых он не принимал участия или не проявил себя с лучшей стороны, даже если они и очень значительны, изложены бегло.

История служит фоном, на котором ярко и с блеском может проявить себя рассказчик, основное внимание которого сосредоточено на том, какую роль его «я» играло в Истории. Можно утверждать, что перед нами мемуары с личной доминантой, хотя это личное, в традициях ХУП в., тесно связано с общественным. К событиям частной жизни – своей или чужой – Рец обращается на протяжении всего повествования, перемежая ими историю Фронды. Чтобы удержать интерес при чтении, автор разными способами стремится придать драматизм описываемым событиям, вставляет яркие, трагические или забавные, приключения, рассказанные кратко, но с большим мастерством. На фоне подчеркнуто нейтрального рассказа об исторических фактах вдруг возникает то или иное происшествие, причем, в погоне за увлекательным сюжетом, Рец, не задумываясь, жертвует правдой. Он относится к людям творческого типа, склонным к конструированию развернутых рассказов, способным на обман, признающим ценность индивидуального видения мира. Поэтому важны не столько исторические факты, сколько то, какими они предстают в воспоминаниях кардинала, а значит, его произведение – не хроника, а автобиография, хотя Ф.Лежен и не внес его в свой список автобиографических произведений.

Расхождения между порядком повествования и хронологией говорят о том, что кардинал идет вслед за своими воспоминаниями: ради ясности он часто жертвует хронологией, забегая вперед или отходя назад в объяснении причинно-следственных связей между событиями.

«Я» – не только герой, но и рассказчик, не только один из возмутителей спокойствия, но и зрелый человек, причем опальный кардинал не менее интересен, чем бунтовщик. Кардинал де Рец выполняет все пять функций рассказчика: он рассказывает, проявляет мастерство постановщика, ведет диалог с читателем (книга построена на чередовании «повествования» и «дискурса»), высказывает свое отношение, пытается преподать моральный урок. Отличает «Мемуары» обилие кавычек, умелое использование риторических фигур: Рец часто прибегает к особому ритму фраз, параллельным конструкциям, градации, ярким сравнениям и метафорам. Важное место отведено и портретам, которые представлены единым блоком, как в портретной галерее, и обычно основаны на одной стилистической фигуре.

« Мемуары » кардинала де Реца – произведение ХУП века с характерным для абсолютизма предпочтением общественного личному, большим вниманием к своему отношению с другими, чем с самим собой, с типичной стилистикой. Однако то, как автор относится к выбору материала и то, как этот материал излагает, позволяет утверждать, что его произведение коренным образом отличается от традиционных мемуаров: Рец пишет не хронику, а историю своей жизни, и это перенесение акцента с Истории на того, кто эту Историю видит, было новаторским для его времени. Разумеется, произведение кардинала де Реца ни в коей мере не может быть названо « романом » в чистом виде. Но оно явилось мостиком, который соединил историческую хронику и художественный текст, оно указало путь, по которому пойдут позже вымышленные мемуары, столь популярные в начале ХУШ в.

Пятый раздел главы «Искусство светской беседы: «Мемуары» Великой мадемуазель» посвящен воспоминаниям мадемуазель де Монпансье, повествующим о шестидесяти годах жизни принцессы (1627-1688). Поскольку работа над «Мемуарами» (опубл. 1718) продолжалась более 30 лет, то тональность и тематика произведения меняются, как меняется и сам автор. Для произведения Великой мадемуазель характерен телескопический эффект: о событиях детства и юности, о первой настоящей любви, пришедшей в сорокалетнем возрасте, рассказывается с большими подробностями. Неравномерность течения времени характерна для мемуаров в целом: рассказчица вспоминает лишь о том, что ее затронуло, что накрепко вошло в ее «Я – схему», не пытаясь восстановить то, что было утрачено или забыто. Замедления чередуются с кратким изложением или эллипсисом, хотя автор отдает явное предпочтение сцене, стремится не рассказать, но показать, чем и объясняется большой объем произведения. «Мемуары» мадемуазель де Монпансье верно отражают ее жизнь и характер: напряженные, наполненные событиями периоды чередуются с годами уединения и затишья. Частную цель своих мемуаров она неустанно подчеркивает, напоминая, что пишет лишь о том, что не попало в официальные истории и хроники, намеренно обходя то, что известно всем: мы увидим Людовика Х1У в домашнем халате, но не найдем изложения событий Фронды, хотя мадемуазель и останавливается подробно на своем триумфальном въезде в Орлеан, который, по ее мнению, принес победу партии, а, по мнению историков, не имел никакого значения.

Оригинальность этого произведения проявляется уже в самом начале: Мадемуазель подробно рассказывает о своем детстве, что не характерно для мемуаров ее времени. Считается, что мемуариста ХУП в. больше занимают отношения с другими, чем с самим собой, т.е. о внутренней жизни почти не говорится, герой предстает, прежде всего, в своих внешних проявлениях. Это верно, но лишь отчасти, поскольку за внешней маской всегда проглядывает внутренняя суть, и своеобразие воспоминаний мадемуазель состоит именно в том, что не события внешнего мира, но она сама является их центром.

Поскольку м-ль де Монпансье берется за воспоминания для своего собственного удовольствия, ее не интересует логичность и линейность событий, которые то и дело прерываются ее размышлениями: она пишет по мере того, как мысли и темы приходят ей в голову, и в этом еще одна особенность ее воспоминаний. Как правило, ее отступления непосредственно связаны с описываемыми событиями и лицами, но они также отражают и ее внутренний мир.

«Мемуары» Великой мадемуазель отличаются новизной и оригинальностью: она пишет не историю своего времени, но историю становления своей личности, и хотя жизнь ее отмечена многими несчастьями (как и у кардинала де Рец), она не пытается ни глубже понять их причины, ни реабилитироваться. Она лишь стремится пережить все заново, пишет для своего удовольствия, не руководствуясь при этом никакими правилами, кроме собственного вкуса и течения памяти. Внимание к частной жизни, мелким деталям, которое уже было отмечено в произведениях г-жи де Моттвиль и г-жи де Лафайет, расцвело на страницах этих воспоминаний, написанных о себе и для себя. Разговорный регистр, обилие прямой речи, ярких сцен, оригинальных портретных зарисовок, рассуждений оказали явное влияние на развитие романа ХУШ в., в частности, на романистику Мариво и его знаменитый «мариводаж», в котором имеет значение не то, что произошло, а то, что герои при этом почувствовали. Вспоминая свое прошлое, Мадемуазель преображает и обогащает его всем тем, что имелось в арсенале ее литературного образования: обращаясь к приемам трагедии и авантюрного романа, она создает свой собственный миф.

Шестой раздел «Писатели о времени и о себе» посвящен воспоминаниям двух писателей ХУШ в., романы которых проанализированы в третьей части работы, что дает возможность сравнить художественные произведения с автобиографическими. Имя Шарля Дюкло (1704-1772) связано, прежде всего, с одним из шедевров литературы ХУШ века, романом «Исповедь графа де***» (1741), но ему принадлежат также такие известные произведения, как «Размышления о нравах этого века» (1751) и «Мемуары, служащие для истории нравов ХУШ века» (1751), в которых он проявляет себя тонким наблюдателем и моралистом. Эта же склонность писателя к размышлениям отличает и его «Мемуары», за написание которых он взялся на склоне лет и которые были опубликованы лишь в 1855г. Перед нами редкий для ХУШ в. образец произведения, в котором говорится лишь об очень небольшом периоде, охватывающем детство и юность героя. Это произведение можно сопоставить со знаменитыми «Словами» Ж.-П.Сартра: в обоих случаях речь идет о зарождении интереса к литературе и о формировании литературных вкусов. Дюкло говорит, что он вовсе не хочет быть историографом, он всего лишь частное лицо, записывающее свои воспоминания. Он выбирает свободную форму для своего труда, не сковывая себя ничем, позволяя себе отвлекаться от основной нити повествования: мысль Дюкло уводит его к размышлениям о финансовой системе, о нравах, образовании, литературе.

Рассказывая о своей юности, Дюкло не сожалеет, не судит свои поступки с высоты прошедших лет, в его произведении рассказчик проявляет себя лишь в размышлениях, к которым, по собственному признанию, он так склонен. Но если «двойной регистр» не характерен для писателя, то противопоставление прошлого и сегодняшнего дня является одной из основных особенностей его мемуаров. Как и большинство стариков, он восхищается временем своей молодости и критикует современные нравы.

«Мемуары» Дюкло написаны легко и непринужденно, без строго плана и единства темы, в них события юности перемежаются размышлениями старости, молодой увлекающийся герой уступает место пожилому знатоку человека и общества. Эти воспоминания построены по тому свободному принципу, который был характерен и для «Мемуаров» Великой мадемуазель, когда хронологическая нить то и дело прерывается размышлениями. Тот факт, что писатель останавливается лишь на событиях юности, свидетельствует о произошедших в обществе мировоззренческих изменениях: в ХУШ в. юность считается крайне важной для воспитания и формирования человека.