организация массовых выступлений и формирование мнение населения о мигрантах как о причине социальной нестабильности,

опора на ксенофобные настроения населения, создание ситуации межкультурного напряжения;

благодаря подмене риторики ксенофобии риторикой заботы по отношению к большинству организации и движения фундаменталистского дискурса имеют более высокий потенциал в удовлетворении властных амбиций посредством политических выборов в органы законодательной власти.

Также в параграфе рассматривается деятельность ряда типичных организаций из различных регионов России, ориентированных на различные виды помощи и поддержки мигрантов.

Сравнивая практики межкультурного взаимодействия НПО, ориентированных на мигрантов, а также на НПО, ориентированных на поддержку этнических меньшинств в поликультурном российском обществе, необходимо отметить следующее:

НПО «для мигрантов», как правило, более технологичны в области фандрайзинга;

НПО «для мигрантов» в первую очередь ориентированы на юридическую поддержку и правовое сопровождение мигрантов, что обусловлено динамикой российского законодательства в области миграции, а также практикой дискриминационного отношения к мигрантам;

НПО «для мигрантов» осуществляя социальную поддержку мигрантов, преимущественно используют самые простые формы благотворительности и гуманитарной помощи; программы с языковой и культурной составляющей реализуются незначительным числом НПО;

среди целевых групп, на которые преимущественно направлена деятельность НПО, ориентированная на помощь мигрантам, доминируют нелегальные мигранты, а также легальные трудовые мигранты; в зоне недостаточного внимания оказываются семьи и дети мигрантов, а также молодежь, совершающая образовательную миграцию;

НПО «для мигрантов» ориентируются на решение «внутренних» проблем мигрантов, и проводят незначительную или недостаточную просветительскую работу с принимающим большинством для формирования установок толерантности у большинства, в то время как многие проблемы мигрантов напрямую связаны с ксенофобией и негативного отношения части населения к миграции;

НПО «для мигрантов» используют технологии межкультурного взаимодействия преимущественно в области социальной, социально-психологической поддержки и юридического обеспечения мигрантов, технологии межкультурного взаимодействия в области культуры используются крайне недостаточно;

НПО, ориентированные на помощь мигрантам, лишь в исключительных случаях заявляют о необходимости лоббирования российского законодательства для решения проблем мигрантов, при этом практика лоббирования и реальное отстаивание интересов мигрантов на государственном уровне в настоящее время практически не используется.

В четвертом параграфе третьей главы «Сравнительный анализ технологий межкультурной адаптации мигрантов международных и российских неправительственных организаций» представляет проблемы российских мигрантов в контексте их поддержки со стороны международных неправительственных организаций (МНПО).

Среди наиболее активных и известных МНПО, чья деятельность непосредственна направлена на проблемы миграции – ЮНЕСКО, УВКБ ООН (верховный комиссариат ООН по делам беженцев), МОМ (Международная Организация Миграции). Данные МНПО для реализации своих целей успешно сотрудничают как российскими НПО, так и с правительственными структурами. Как правило, данные организации, осуществляя собственные миссию и цели, работают в области культуры, образования и юриспруденции, при этом наиболее активно используются образовательные технологии межкультурного взаимодействия и технологии в области культуры и искусства.

Кроме того, в российском «третьем секторе» создаются сетевые структуры, успешно использующие технологии межкультурного взаимодействия в процессе оказания помощи мигрантам, где лидируют российские НПО, поддерживаемые западными партнерами. В «сети содружества» МНПО и российских НПО могут также входить и государственные центры и структуры, оказывающие помощь мигрантам.

Российские НПО «для мигрантов» преимущественно используют самые простые формы оказания помощи: предоставление гуманитарной помощи (пища, одежда, книги на родном или русском языках); информационная и социальная поддержка (открытие информационных и правовых телефонов доверия, помощь в поиске квартир, сопровождение в посещении государственных миграционных служб и т. п.); правовое сопровождение (помощь в получении регистрации, сопровождение в суде при восстановлении статуса вынужденного переселенца и т. п.). При этом более сложные технологии в сопровождении мигрантов, где имела бы вес собственно культурная составляющая, используются достаточно редко.

Анализ технологий межкультурного взаимодействия МНПО, ориентированных на помощь мигрантов, позволил сделать ряд выводов:

1) международные неправительственные организации, ориентированные на поддержку мигрантов в РФ используют технологии межкультурного взаимодействия исключительно в соответствии с целями и миссией организации;

2) деятельность коалиций российских НПО и МНПО преимущественно направлена на технологии в области образования (обучение толерантности и преодоление ксенофобии), при этом в рамках коалиций формулируются задачи следующего этапа развития технологий межкультурного взаимодействия (необходимость подготовки специалистов, обладающих межкультурной компетентностью для помощи мигрантам, и создание программ интеграции мигрантов, где объединены правовой, социальный и социально-психологический компоненты); однако распространение активности данных коалиций и «сетей содружества», учитывая территориальную протяженность РФ, крайне недостаточно;

3) активность как российских НПО, так и МНПО не обеспечивает в полной мере возрастающие потребностей мигрантов в правовой, социальной и социально-психологической поддержке.

Тем не менее, российское гражданское общество вносит существенный вклад в решение гуманитарных проблем, связанных с миграцией, принимает ответственность за судьбы мигрантов, реализуя ценности толерантности и сохранения социокультурной гармонии.

В четвертой главе «Международное сотрудничество российских неправительственных организаций и технологии его сопровождения» рассматриваются межкультурные взаимодействия российского гражданского общества в международном контексте, что обусловлено социально-экономическими трансформациями последних десятилетий.

Первый параграф четвертой главы «Формы и технологии взаимодействия российских неправительственных организаций с негосударственными транснациональными акторами» представляет динамику трансформаций мирового геополитического пространства в контексте глобального гражданского общества и роль российских неправительственных организаций в нем.

Характеризуя современную политическую картину мира и международные отношения, ряд авторов подчеркивает принципиальные трансформации современного состояния международных отношений, так как изменилась структура акторов: наблюдается явное количественное превосходство новых транснациональных акторов над государствами. Данные трансформации обусловлены включением мирового сообщества в процессы глобализации, а возможности новых транснациональных акторов в исследованиях рассматриваются преимущественно в контексте дестабилизации национальной безопасности государств: численность транснациональных акторов (ТНА) в сотни раз превышает число существующих государств, а их влияние косвенно (угрозы техногенных и экологических катастроф) или напрямую (международные террористические группы) угрожают стабильности существующих государств.

В политологических исследованиях нет единодушия относительно оценки деятельности негосударственных ТНА. В исследованиях, посвященных ТНА, рассматриваются террористические организации, международное сотрудничество внутригосударственных регионов, деятельность транснациональных корпораций и ее последствия. При этом недостаточное внимание уделяется международным неправительственным организациям. В то же время «концепция глобального гражданского общества предполагает наличие социальной сферы, глобального гражданского общества вне- и над – национальными, региональными и локальными обществами».

Международные неправительственные организации, обладая различными формами и способами существования, составляют наиболее представительную часть ТНА, однако активность МНПО не гарантируют демократический контроль над негосударственными ТНА, а сами международные организации неподотчетны национальным гражданским обществам. МНПО, обладая сетевой структурой, действуют весьма технологично. К способам или технологиям влияния на процессы принятия решений в рамках национальных государств со стороны МНПО относят мониторинг, лоббирование, массовую пропаганду и массовые демонстрации.

По мнению М.М. Лебедевой, у государств существует две стратегии формирования новой политической системы мира: первая стратегия характеризуется совместными действиями государств с другими – негосударственными - участниками через систему переговорных процессов на основе интеллектуальных поисков; вторая заключается в стихийном выстраивании новой политической системы мира, угрожающая потерей контроля над политическими процессами. Таким образом, наиболее важная область политических исследований и политической практики, в фокусе которых находятся ТНА, локализована именно в зоне управления отношениями в глобализирующемся мире. Среди множества проблем, которые традиционно рассматриваются в контексте политического управления, для данного исследования особенно значима проблема «политического трансферта», объектами которого выступают практики, институты, идеологии, идеи и нормы, удачный опыт, транслируемые без учета специфики новой среды принимая любую новую среду как унифицированную.

Второй параграф четвертой главы «Негосударственные образовательные учреждения высшего профессионального образования и образовательная миграция в рамках программ академической мобильности Болонского процесса» фокусирует внимание на технологиях межкультурных взаимодействий неправительственных организаций в рамках международных образовательных программ. Среди многообразия форм (научно-практические конференции, семинары, программы образовательного обмена и т. п.) внимание автора сфокусировано на международных образовательных программах негосударственных и государственных учреждений высшего профессионального образования.

Межкультурное взаимодействие в образовательном пространстве вуза и перспективы его развития в последние годы, как правило, связывают с так называемым Болонским процессом. Образовательные реформы в рамках Болонского процесса были следствием общих интеграционных европейских процессов, так как высшее образование является сферой, непосредственно влияющей на развитие общества, и раздробленность образовательных систем препятствовало объединению Европы. Наибольшую настороженность у исследователей Болонский процесс вызывает в контексте универсализации (усиления общих черт) и гомогенизации (движения к однородности) систем образования.

В развитии Болонского процесса существенную роль играет академическая мобильность, при этом в исследованиях, посвященных анализу различных аспектов Болонского процесса, подчеркивают политический аспект академической мобильности, связанный с усилением влияния на развитие событий в других странах и регионах и экспортом национальных ценностей и идеологии (за счет активной позиции «мобильных» студентов).

Образование является важнейшим фактором формирования национальной культуры, то есть «импорт» образования – это одновременно «импорт» культуры. В случае «экспорта» образовательных услуг «экспортер» должен ориентироваться не на абстрактные стандарты качества, а на стандарты, принятые в стране, импортирующей образовательные услуги, таким образом, технологии межкультурного взаимодействия являются обязательным компонентом образовательного процесса.

В настоящий момент при включении российских государственных и негосударственных высших учебных заведений в международное сотрудничество сложились такие модели взаимодействия российских и зарубежных университетов как «валидационная модель» (в РФ развивается главным образом негосударственными вузами), «контрактная модель» (в РФ наиболее распространена в бизнес-образовании государственных и негосударственных вузов) и «модель совместных программ» (в настоящий момент активно развивается государственными российскими университетами и предполагает, что два или более учебных заведения совместно разрабатывают и координируют учебные планы).

В процессе реализации международных проектов университетами идентифицируются две основные проблемы: проблема языковой компетентности, а также проблемы межкультурного диалога. Однако если проблема языковой компетентности активно обсуждается и решается, то проблемы межкультурного взаимодействия в должной мере не получают признания. Среди российских исследователей и практиков от образования существует мнение, согласно которому европейское образование основано на наднациональной культуре, а российском обществе пока еще не сформирована господствующая культура и идеология «социального консенсуса». В этой связи необходимо интегрировать инструментально-технические элементы и приемы образовательного процесса европейской системы, координируя уровень и качество образования на национальном и европейском уровнях.

В то же время негосударственные университеты, имеющие значительный опыт коммуникаций с европейскими партнерами выступает против колониальной практики социокультурного заимствования и подчеркивает значимость совместных программ, созданных в результате сотрудничества нескольких зарубежных вузов. Опасность «культурной колонизации» связывают с активностью международного рынка образовательных услуг, которое выражается в выделении валидированных в США и Западной Европе учебных программ как элитного сегмента российского образования; в открытии в РФ кампусов зарубежных провайдеров образовательных услуг; в прямом импорте содержания учебных программ; в развитии интернет-образования и расширении в нем сегмента нерезидентов; в рекруитинге в России студентов для зарубежных вузов.

Вступая в процесс межкультурного взаимодействия на международном уровне, российские университеты концентрируют свое внимание на организационных и финансовых проблемах, социокультурная сфера находится в зоне «слепого пятна», остается практически невидимой для большинства российских участников межкультурного образовательного процесса. Таким образом, небрежность в идентификации межкультурного пространства образовательного процесса в условиях международного сотрудничества российских университетов может обернуться угрозой их культурной колонизации.

Далее рассматриваются причины недостаточной конкурентоспособности российских государственных и негосударственных университетов на рынке международных образовательных услуг, при этом в фокусе внимания третьего параграфа четвертой главы «Влияние ксенофобии российского общества на развитие международных программ российских университетов» находятся настроения ксенофобии и расизма российского общества, негативно отражающиеся на рейтинге российских университетов.

Анализ социологических данных по агрессивным выпадам против иностранных студентов дополняется собственным качественным исследованием автора диссертации, посвященным субъективному оцениванию положения студентов, участников краткосрочных и долгосрочных международных образовательных программ, обучающимися в нижегородских вузах. В данном исследовании подчеркивается, что игнорирование решения межкультурных проблем приводит к нарушениям базовых потребностей участников образовательного процесса – потребностей в безопасности. Технологии оптимизации межкультурного взаимодействия, направленные и на общество, и на российских и иностранных студентов должны начинать образовательный процесс (обеспечивая безопасность иностранных студентов), и заканчивать его, помогая достигать в процессе обучения максимального результата, максимальной отдачи, возможной только в условиях межкультурного диалога.

Второй исследовательский акцент в рамках четвертой главы приходится на анализ функционирования таких ТНА как международные коалиции, он представлен в рамках четвертого параграфа «Международная деятельность российских неправительственных организаций: создание международных альянсов, сетей, коалиций».

Для реализации задач исследования был использован метод «case studies», основанный на архивном методе и включенном наблюдении автора представляемого исследования. В фокусе внимания исследования - коалиция «Ангел» (КА), созданная неправительственными организациями России и США в 2000 году с целью прекращения международной торговли людьми.

Положительные итоги деятельности данной коалиции в исследовании рассмотрены в терминах государственной безопасности, доминирующей концепции анализа деятельности любых МНПО, при этом КА рассматривалась как актор влияния на социальную политику российского общества посредством политического лоббирования, посредством PR-технологий и технологий социальной работы, а также как агент «политического трансферта».